Две машины с гуманитарным грузом, который собрали вологжане, совершили на днях поездку на Донбасс. К гуманитарному конвою присоединилась съемочная группа телеканала «Русский Север». Журналист Татьяна Жданова рассказала «Речи» о том, что увидела «за ленточкой».
Наши вологодские коллеги по холдингу «Медиа-Центр» — Татьяна Жданова, заместитель главного редактора по информационному вещанию и оператор Василий Папурин — на днях вернулись из поездки на Донбасс. За плечами — три дня пути туда и обратно, а это 3600 километров от Вологды до Донецка.
Татьяна, как решились присоединиться к гуманитарному конвою?
— Мы давно хотели съездить на Донбасс. С самого начала специальной военной операции искали возможность выбраться туда, но там небезопасно, поэтому руководство не решалось отпускать нас. Прошлой осенью я познакомилась с руководителем АНО «Социальная перспектива» Виталием Поповым. Он был героем моей телепрограммы «Своих не бросаем», где рассказал о том, что уже два с половиной года ездит «за ленточку» и отвозит все самое необходимое нашим бойцам-землякам. Гуманитарную помощь собирают жители Вологды и ближайших населенных пунктов, Белозерска, Череповца и даже других регионов. Приносят вещи, продукты, переводят деньги, и таких неравнодушных сотни. После съемок я спросила у Виталия, найдется ли местечко в машине для меня. И он, недолго думая, сказал «да». Компанию мне составил оператор Василий Папурин. В этот раз впервые гуманитарный конвой ехал на двух машинах, до этого посылали всегда одну. Собрали очень много гуманитарной помощи, много было пунктов разгрузки.
Какова была цель вашей поездки именно как журналистов?
— Мы ехали исключительно для того, чтобы показать работу гуманитарщиков, рассказать об этих героических людях. И мы совсем не ожидали, что там, на территории Донбасса, нас под свое крыло возьмут наши земляки, бойцы спецподразделения. Руководство им выделило сутки, чтобы пообщаться с нами, показать весь тот ужас, который до сих пор царит в Донецке, Луганске и в окрестностях. Нам показали окраины Донецка, направление на Авдеевку, тот самый мост «Чебурашка». Там дежурит, конечно, военная полиция, поэтому снимать там нельзя. Но мы из окна «Нивы» увидели все: огромные воронки в земле, сожженную технику, места, где когда-то еще базировались наши бойцы. Также мы были на автозаправочной станции, которая год назад, в боях при Авдеевке, была разгромлена. Там до сих пор лежат разорвавшиеся и целые снаряды. Атмосфера, конечно, жуткая. Ты понимаешь, что шаг вправо — шаг влево, и неизвестно, что ожидать. Поэтому мы ходили по пятам за бойцами, они нам говорили, куда можно ступать, куда нельзя.
Вообще на территории Донецка очень много так называемых «лепестков». Это такие небольшие снаряды, но очень опасные. Если ты на них наступишь, то тебе оторвет ногу по сапог. Именно поэтому нам посоветовали не надевать высокие сапоги, а ехать в кроссовках, чтобы в случае чего сохранить большую часть конечности.
Мы наблюдали, как местные школьники играют в футбол, а буквально в 10 метрах лежит тот самый «лепесток». И ребята видят снаряды, просто близко не подходят. Вызывают спецслужбы, и они уже эти снаряды ликвидируют. Нам провели большой инструктаж, как вести себя в случае воздушной тревоги, куда бежать, где прятаться. В самом Донецке на нас надели каски, бронежилеты. Мы, наверное, дико смотрелись на фоне обычного мирного населения.
Мы там были два с половиной дня, жили в Донецке в гостинице, которая находилась на окраине города. В 60 километрах от нас велись бои. Мы слышали утром и вечером их звуки, но нам не было страшно, потому что мы были под защитой надежных людей.
Удалось пообщаться с местными жителями? Как живут там обычные люди?
— Первая точка, где мы разгружали гуманитарную помощь, была в поселке под Донецком. Там мы зашли в местный магазинчик. Названия магазинчиков, кстати, все еще на украинском языке, да и люди с соответствующим говором, но очень приветливые. Это было утро, когда мы были с дороги, после почти двух суток в пути, еще не ели, не пили, а уже вели первую съемку. Зашли в магазин и почувствовали запах кофе. Нас девушка-продавец, конечно, напоила кофе и мы пообщались с покупателями. Они привыкли к тому, что живут в условиях войны с 2014 года, к людям в форме на улицах. Но, безусловно, рады, что они теперь в России. Вспоминали, как помогали российским солдатам, когда те обращались к ним за помощью: постираться, покормить, приютить. Например, местная жительница Анастасия рассказал, что ее двери всегда были открыты, потому что в любой момент, даже ночью, к ней могли прийти, и она обязательно принимала, помогала. Но это небезопасно, потому на территории Донбасса до сих пор много шпионов, местных, которые не приняли новую власть. Нужно быть осторожным, но она говорит, что как-то различает, кто свой, а кто чужой. И, конечно же, они верят в то, что рано или поздно боевые действия закончатся.
Побывали мы и в Луганске, но там жители были более настороженными к людям с камерой. Я пообщалась с десятью жителями, и только один из них был доброжелателен ко мне. Это был мужчина, мастер с 40-летним стажем, я купила у него сувенир из дерева. Я ходила с камерой «гоу-про», говорила людям, что мы из Вологодской области, привезли гуманитарную помощь, но даже после этого многие были настроены враждебно. Когда мы ходили по рынку, я разговорилась с женщиной, торгующей тыквой. Она рассказала, что стоит здесь не от хорошей жизни, вообще, она юрист, но в связи с СВО потеряла свою работу. В такой же ситуации оказались ее соседи по торговому ряду.
Какие вообще впечатления от обстановки на улицах?
— Общественный транспорт работает, хоть и с ограничением, потому что всегда есть угроза воздушной атаки. Но пока мы стояли в центре города, автобусы, небольшие маршрутки ходили исправно. Люди ходят по магазинам, в торговом центре было битком народа. Покупают одежду, выбирают подарки, цветы. То есть худо-бедно мирная жизнь потихоньку возвращается, но мешают ночные и утренние атаки с воздуха. Это вносит раздрай в жизнь людей. Например, в Донецке нас привезли в самый разрушенный район — Киевский. Там, конечно, сцены ужасные: у многоэтажек по полфасада отсутствует полностью, магазины, автобусные остановки — все разбомблено. Людей мало на улицах. И в день отъезда утром боец прислал нам голосовое сообщение, мол, ребята, нам невероятно повезло, ведь тот район, где мы с вами вчера вечером гуляли, ночью попал под очередной обстрел. Были раненые и погибшие. Вот тогда я в первый раз испытала страх.
Татьяна, а как там дела с водой, светом, интернетом?
— Есть проблемы с водоснабжением, потому что в начале СВО был уничтожен водовод. Начали тянуть новые трубы от Дона, но проект еще до конца не реализован, поэтому горячая вода в некоторых районах появляется только несколько раз в неделю. Но мы жили на окраине, нам повезло, у нас горячая вода была каждый день — с 7 до 10 часов утра и вечером с 7 до 10. Мы не почувствовали каких-то неудобств, потому что рано вставали, поздно приезжали. Питьевая вода на Донбассе — это ценный ресурс, в магазинах она дороже: я покупала воду в магазине за 70 рублей, когда у нас бутылка 1,5 литра стоит 30. Пить воду из-под крана нельзя. Более того, опасно что-то пить и есть не из магазина, даже воду когда в бутылке покупаешь, нужно обязательно проверить на наличие маркировки. Интернет и мобильная связь, терминалы в магазинах, когда работает система ПВО, блокируются. Поэтому рекомендуется всегда иметь при себе наличку. Понятно, что нет крупных торговых центров и автозаправочных станций, как у нас. Но есть небольшие местные, тоже уютные, комфортные. Во многих магазинах можно найти сувениры, сделанные местными мастерами. Мы закупились магнитиками местного луганского умельца. Электричество тоже отключают на время работы систем ПВО. А вообще улицы освещены только в центре городов, а на окраинах, в отдаленных поселках нет уличных фонарей. Когда подъезжали к границе ДНР, дорога была в полной темноте. Да еще и в снежную бурю попали.
В следующем выпуске «Речи» мы опубликуем вторую часть интервью, расскажем о волонтерах, которые помогают нашим бойцам на Донбассе.
Жанна Газзаева