Антон Иоганн увидел Туркестанскую серию великого земляка другими глазами, побывав в местах, где работал Василий Верещагин. Города и поселки стали во многом другими, но небо с его картин, светлое и мягкое, сохранилось в Узбекистане по сей день.
Угнаться за Верещагиным — дело непростое, если не сказать невозможное. До преклонных лет он не дожил, но успел объездить весь мир, который тогда не знал ни реактивных самолетов, ни скоростных поездов. Европа, Ближний Восток, Индия, Китай, Япония, США — где он только не бывал, да и по России много поездил.
В 1867 году Константин Кауфман, генерал-губернатор Туркестана и командующий русскими войсками в Средней Азии, пригласил художника к себе на службу — тот должен был состоять при генерале в чине прапорщика. В августе 1867 года Верещагин отправился в Ташкент, затем в Самарканд, где он участвовал в обороне осажденного города, был ранен и получил орден святого Георгия 4-го класса.
Когда Антону Иоганну представилась возможность (по приглашению принимающей стороны) отправиться в Узбекистан, где Василий Верещагин жил и творил более 150 лет назад, он согласился не задумываясь. За 10 дней череповчанин побывал во многих верещагинских местах, каждый день писал по этюду. Привезенные 10 этюдов превратятся в работы на холстах, которые станут частью южной выставки Антона Иоганна.
К поездке по дорогам Верещагина и сюжетам его полотен художник особенно не готовится. Он отметил, что череповецкие мастера кисти часто пересматривают работы и великого предшественника и коллеги.
— Почти всю страну проехали, — отмечает Антон Иоганн. — Я видел, где рождались эти известные работы, видел те самые места. Вся поездка запечатлена в этюдах. Удалось прочувствовать эти краски, сегодняшнюю жизнь Узбекистана. Жалею, что не сделал работ по современной архитектуре. Например, Ташкент и сегодня очень красивый. Не было возможности написать этюд. Приезжала какая-то делегация, все было перекрыто, не дали бы встать и поработать.
Зато увидел старый Ташкент, нашел древние кварталы, где кованые двери, окна со старинной резьбой. Пообщался с людьми, которые живут еще старыми устоями. Художник рассказал, что там все знают друг друга, здороваются… А какое гостеприимство у людей, принимают очень радушно. Старшее поколение владеет русским языком почти в полном составе, а молодежь — через одного.
— Там, где я работал, стоял с мольбертом, многие звали в гости попить чай, — рассказал он. — Как реагировали? С любопытством. Например, я писал в ауле, где художника, может быть, и не видели никогда. Подходили, смотрели, особенно дети интересовались. Взрослым нравилось, что я пишу их край, то есть считаю его красивым.
Во многих картинах Василия Верещагина очень напряженное синее небо, коллеги-художники знают эту особенность работ мастера. Но в туркестанских работах Верещагина небо более мягкое, и Антон Иоганн в путешествии понял почему — говорит, что в Узбекистане оно и сейчас такое.
Сергей Виноградов