Наталья и Ахмед. Это их последнее фото, которое было сделано в учебке в ДНР в конце апреля.
Фото: предоставлено Натальей Исмаил
Уехал в Вологду
Наталья родом из города Набережные Челны. Раньше работала следователем в полиции, потом ушла в совершенно другую сферу - стала заниматься ландшафтным проектированием, выращивала цветы. На работе и познакомилась с Ахмедом. Его полное имя - Ахмед Махмуд Ахмед Халиф Исмаил, он египтянин, который жил и работал в России.
- Я родом из многодетной православной семьи. Родители умерли, у меня было два брата. В 2017 году я тяжело заболела, находилась между жизнью и смертью. Врач был мусульманин, и он предложил: "Прими ислам, может быть, тебе легче станет". И я поменяла веру, - рассказывает Наталья Исмаил. - С Ахмедом мы три месяца друг друга узнавали, он ухаживал за мной, потом, почти четыре года назад, мы совершили никах (обряд бракосочетания в исламе).
По словам Натальи, известие о том, что муж уходит на СВО, стало для нее шоком. Ахмед настаивал: им нужно узаконить отношения по российским законам. Пара отправилась в загс. Это было в апреле 2025 года.
- Вечером в день свадьбы Ахмед сказал, что завтра в шесть утра он едет в Вологду, а потом - в зону проведения СВО, - продолжает Наталья. - Он прочитал в интернете, что в Вологде берут на службу иностранных граждан. Я пыталась отговорить мужа, просила, плакала, но его решение было твердым. Он говорил, что должен обеспечить семью, планировал, что возьмет ипотеку и решит вопрос с жильем. Был у него и еще один мотив идти на фронт: Ахмед хотел отомстить за моего родного брата, который погиб в ходе СВО в 2023 году.
Наталья поехала в Вологду вслед за мужем. Ахмед подал документы на получение российского гражданства, но фактически получить российский паспорт и прочие документы мужчина не успел - его отправили в учебку в ДНР. Наталья приехала к мужу и туда.
- Я три дня была там с ним, мы много разговаривали. Последний раз видела мужа 28 апреля этого года.
Плохой сон
О том, что произошла беда, Наталья узнала до официальных известий.
- Я днем обычно никогда не сплю. А тут однажды вдруг заснула, и сон такой тяжелый снится, будто Ахмед забегает домой, расстроенный, недовольный. Я сердцем почувствовала: что-то случилось, - делится Наталья. - У нас с Ахмедом были особенные отношения, мы хорошо чувствовали друг друга. Я написала замполиту в учебку, откуда их отправляли на фронт. Он связался с замполитом части, где служил Ахмед.
Узнав, что муж пропал без вести, Наталья снова сорвалась и поехала туда. Верила, что он может быть жив, лежать в беспамятстве в госпитале.
- Я сообщила родным Ахмеда, а сама поехала искать его в госпиталях, в том числе полевых, в ДНР, ЛНР, Запорожской области. Никаких следов… Поехала в Ростов-на-Дону, в часть мужа. Там мне сказали, что в тот день, 14 мая, над позицией, где находился Ахмед, кружили три дрона, работал вражеский гранатомет. Из-за кустов и деревьев на местности не было видно, что именно произошло, жив ли мой муж. До ближайшего блиндажа ему оставалось доползти 30 метров, но он не добрался до него…
Под обстрелами
Наталья вернулась домой, начала поиски информации в интернете. Познакомилась с другими женщинами, которые также искали пропавших близких. Потом поехала в Москву, в приемную Министерства обороны, где написала заявление на розыск супруга. В родном городе Наталья не находила себе места. В сентябре снова отправилась на поиски.
- Поехала в Горловку, она недалеко от того места, где пропал муж. Но как зайти в населенный пункт? Там блокпосты, гражданских, за исключением местных жителей, не пропускают. Дорога обстреливается… Рискнула. На первом же оборонительном рубеже меня остановили наши бойцы, спросили: что вы здесь делаете? Я ответила, что ищу мужа. Бойцы меня не пропустили. На тот момент я уже понимала, что мужа нет в живых. Знала точку, где может находиться его тело, - до нее было 10 - 12 км. Бойцы сказали мне оставаться на этом рубеже. Пообещали, что когда ребята из соседнего блиндажа будут отходить, то заберут тело Ахмеда. Они донесли тело (оно было упаковано в черный мешок) до рубежа, где я находилась.
- Наталья, извините за тяжелый вопрос: как вы опознали, что перед вами тело именно супруга? Все-таки прошло уже несколько месяцев.
- Я его сразу узнала. Мне кажется, любящее сердце подскажет, каким бы изуродованным ни было тело близкого тебе человека, что это именно он… Плюс у Ахмеда была приметная коронка, ну и, конечно, военный жетон.
Наталья продолжила рассказ о тех страшных событиях:
- Мы должны были выйти 30 сентября, но начались жуткие обстрелы, в том числе минометные, "прилеты" дронов - нельзя было даже высунуться. Я лежу в блиндаже, обнимаю этот черный пакет с телом мужа и понимаю: если я сейчас его не вытащу, то не вытащу уже никогда. А как нести? Нужно три человека, чтобы нести тяжелый мешок, - лакомая мишень для дронов!.. Я встретила бойцов полка "Ахмат-Север", а там, как оказалось, были земляки - один боец из Ижевска, второй из Елабуги. Они и помогли мне вынести тело мужа - сделать это мы смогли только 1 октября.
Ни паспорта, ни билета
Сейчас тело Ахмеда находится в морге города Светлодарска. Наталье его не отдают, поскольку у погибшего не было российских документов.
- Я обиваю пороги, собираю документы, написала губернатору Вологодской области, получила оперативный ответ. Как оказалось, решение о получении Ахмедом российского гражданства есть, оно датировано седьмым мая. Но он в это время уже был "за ленточкой", - продолжает Наталья. - В морге с меня требуют уведомления через посольство Египта, туда я тоже уже обращалась. Мне хочется быстрее предать тело Ахмеда земле, чтобы его измученная душа уже обрела покой.
Читала, что, возможно, его тело привезут в Вологду, где он заключал контракт. Если так - я все продам в Набережных Челнах и перееду в Вологду, чтобы быть рядом с мужем. Когда мы были в Вологде в апреле, город Ахмеду очень понравилось. Нам удалось погулять, нас впечатлила архитектура старинного города, мосты, развязки. Ахмед говорил, что, когда он вернется домой, мы переедем жить в Вологду…
Из-за отсутствия российских документов Ахмед получил только половину единовременной выплаты при заключении контракта. Оставшиеся 400 тысяч рублей Наталье пообещали выплатить только сейчас.
- В полку, где муж служил, ему не до конца оформили денежное довольствие. Пока он числился безвестно отсутствующим, мне как законной супруге должны были начислять его зарплату. Но я ни копейки не получала… Как я сейчас узнала, после выдачи российского паспорта Ахмеду должны были оформить военный билет, дать удостоверение участника боевых действий. Как вы понимаете, у него не было этих документов, - говорит Наталья Исмаил.
В ответ на обращение к губернатору Вологодской области Наталье посоветовали сделать официальный запрос из военкомата Набережных Челнов в Вологду.
- 10 дней будет идти запрос из Набережных Челнов в Вологду, потом еще столько же - обратно, а оттуда уже направят документы в Ростов-на-Дону. Это сколько дней еще ждать? Честно - у меня опускаются руки. Я думала, что можно решить этот вопрос как-то оперативнее… - в отчаянии говорит женщина.
На своем опыте
Наталья продолжает общаться с женщинами, которые ищут своих сыновей, мужей, отцов, пропавших без вести в зоне СВО.
- Я делюсь опытом, который получила сама. Очень многие не понимают, куда обращаться, что делать в такой ситуации. Не все знают, что есть общественная приемная Минобороны, туда можно обратиться безо всякой предварительной записи. Там все объяснят, помогут составить заявления. Еще я узнала, что родственники могут сдать ДНК-образец бесплатно в фонде "Защитники Отечества" - его филиалы есть во многих регионах России. Фонд сам сделает расшифровку образцов и отошлет в Центр приема, обработки и отправки погибших в Ростове-на-Дону. Раньше людям приходилось платить по 10 тысяч рублей за сдачу образцов ДНК, самим отправлять их в этот центр, - рассказывает Наталья Исмаил. - Для меня сейчас самое главное - похоронить мужа. Мой погибший брат - герой. Он остался прикрывать отходивших товарищей, дал им шанс жить. Первый раз он был награжден орденом Мужества еще при жизни. Их группа попала под минометный обстрел, четверо ребят были ранены. И брат поочередно вынес каждого из них - 4 километра под обстрелами в одну сторону и четыре в другую. Когда он дотащил последнего бойца, у него ноги в кровь были стерты… У меня семья такая, что мы своих не бросаем - ни живых, ни мертвых…
Марина Алексеева