Вячеслав Позгалев: «Это было время реального местного самоуправления»

В конце декабря прошлого года исполнилось 30 лет, как прекратил свое существование Союз Советских Социалистических Республик — СССР. Жесткая смена политического строя, слом привычного образа жизни в такой огромной стране, как Россия, — это уже глубокая история в восприятии нового поколения. «Это какие-то старые слова», как сейчас шутят в интернете. «Речь» поговорила с активным участником тех событий, для которого 90-е годы — важный этап жизни и карьеры, Вячеславом Позгалевым, первым мэром Череповца, бывшим губернатором Вологодской области. В конце 2021 года Вячеслав Евгеньевич отметил свое 75-летие.

О книге про яркое время

Правда ли, что вы сейчас снова пишете книгу? О чем она?

— Да, правда. Меня друзья часто попрекают, что не делюсь своими воспоминаниями, и настаивают, чтобы я рассказал о времени, в котором мне пришлось жить. С тем чтобы оставить впечатления обо всех тех событиях, участником которых я был. Поэтому и задумал написать трилогию под общим названием «Годы. События. Люди». Это книга не обо мне, обо мне вологжане и так все знают, и хорошее, и плохое. Это книга о людях, с которыми мне пришлось жить в одно время, работать вместе. А время, прямо скажем, было яркое, страна была на переломе от одной социально-экономической формации к другой, на переходе от социализма к капитализму.

Сейчас закончил первую часть, мэрский период. В книге будут только мои личные впечатления и воспоминания, а не общедоступные сведения, почерпнутые из справочников, газет или рассказов. При этом я пишу и о сильных сторонах людей, и о слабых. И о том, какую роль они сыграли в событиях, происходивших в городе, области, стране. Кому-то может не понравиться моя откровенность, но уж не обессудьте.

К слову, о «мэрском периоде». Вы пришли к руководству Череповцом в очень непростые 90-е годы, но, говорят, тогда руководителю было проще: его деятельность была не так регламентирована, требовалось больше смелости, творческого подхода. Это так?

— Так. Что касается физических и психологических нагрузок — было гораздо сложнее, зато было больше и свободы, и творчества. Наша жизнь была не так жестко расписана, как сейчас. Я должен сказать, что в то время было реальное местное самоуправление, которое мы строили собственными руками, собственными знаниями, своими мыслями и чувствами. Сейчас местного самоуправления практически нет, есть жесткая вертикаль власти. Не берусь судить, хорошо это или плохо, но тогда работать было интереснее.

О хаосе 90-х

Расскажите подробнее о том времени, когда вы стали мэром Череповца. В стране менялся политический строй, никто не знал, как надо. Именно в этот исторический момент вы и возглавили город.

— Я вначале стал председателем горисполкома. В тот период в головах людей была полная сумятица: был объявлен курс на капитализм, а как в нем жить, никто не знал. И как строить эту новую жизнь, никто не знал. Компартия была распущена, горкомы распущены, советы народных депутатов распущены. Поэтому в Череповце во власти мы решили сохранить форму малого совета, несмотря на указ Ельцина распустить все прежние органы власти. И пытались навести хоть какой-то порядок, опираясь на личные контакты. Везде народ бурлил — врачи, учителя… Одни промышленные предприятия у нас работали более-менее устойчиво. Я помню ярчайшую встречу с учителями в Доме политпросвещения (сейчас это училище искусств. — Ред.). Я прихожу — в зале шум, люди требуют зарплаты, перебивают, говорить не дают. Одна учительница встает, задирает юбку и говорит: «Посмотрите, в каких колготках я на уроки ухожу, мне стыдно перед учениками». Или еще: на площади собралась огромная толпа горожан на митинг — более пяти тысяч человек. Выступали демократы и либералы, требовали расправы над властью. Я пришел туда. Все как при революции — грузовик, борта откинуты, ораторы на грузовике с мегафоном, толпа кричит: «Позгалева к стенке!» Пробиваюсь туда, забираюсь на грузовик, беру мегафон и говорю: «Если от моей смерти кому-то станет лучше, я сейчас ложусь под колеса этого грузовика, и можете меня давить». Люди сразу как-то скисли, запал пропал. Конечно, я тогда тоже на порыве был, не с холодным расчетом это заявил.

Была еще ситуация, когда во двор дома, где я жил, пришло полтысячи людей с талонами на водку, которые они не могли отоварить. А бюджету тогда нужны были деньги на решение каких-то текущих вопросов. Ведь заложенные в бюджет средства на зарплаты нельзя было потратить на другие городские нужды. Как пополнять бюджет? И тогда мы приняли решение на нашем ликеро-водочном заводе выпускать водку и продавать ее по 10 рублей. В народе ее потом прозвали «позгалевка». По талонам было положено две бутылки в месяц, а «позгалевка» по 10 рублей продавалась без талонов. Она отличалась тем, что у нее была алюминиевая крышечка фиолетового цвета. Разница от установленной государством цены в 3 рубля 62 копейки и продажной цены в 10 рублей шла в бюджет города. Продавалась она не повсеместно, например, в бывшей керосинке был, как сейчас говорят, алкомаркет. Муниципальный магазин, представляете себе? Как меня не посадили тогда за это дело? Не привлекли, наверное, потому, что новых законов не было, а старые практически не действовали. Хаос, в общем.

Как вы формировали команду мэра?

— Можно сказать, что с миру по нитке. В Череповце ходил по конференциям, по собраниям трудовых коллективов, собраниям предпринимателей. Так я нашел Василия Ковалева — он очень хорошо выступал на собрании кооператоров, чувствую, что парень разумный, и пригласил его первым замом. Потом пришел Николай Константинович Мельников, бухгалтер из автоколонны строителей, и сказал: возьмите меня заместителем по экономике. Я его взял главным финансистом. Как я нашел Мошкина? Он был директором музыкальной школы. Мне его порекомендовал другой человек, которому я предложил возглавить направление культуры. Так у меня появился заместитель по социальной сфере. Гениальный человек! Семичев, Тасенко… Все были яркие, необычные люди со своими идеями и, главное, желанием их реализовывать. Время такое было.

Каким было самое непростое решение, которое вам пришлось принимать в то время, не опираясь на существующие правила?

— Вернее будет сказать, опираясь на несуществующие правила. Самым трудным моментом были политические события августа 1991 года — создание ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению, созданный рядом высших государственных лиц СССР и существовавший с 18 по 21 августа 1991 года. Члены ГКЧП выступили против проводившейся президентом СССР Михаилом Горбачевым политики перестройки, а также против подписания нового союзного договора и преобразования СССР в конфедеративный Союз Суверенных Государств, куда планировали войти только 9 из 15 союзных республик. — Ред.). Трудно было удержать город от протестных акций, которые активно раскачивались в Череповце. В стране, по сути, двоевластие, кто-то из руководителей поддержал ГКЧП, другие не поддержали, что делать — вообще непонятно. Я собрал директоров промышленных предприятий и попросил их не вмешиваться, не принимать ничью сторону в этом конфликте, чтобы сохранить спокойствие в городе. Сказал: «Никто не знает, что делать, давайте просто работать».

Между прочим, за это мое решение на меня подала в суд группа череповецких активистов: Ванжа, Фонберштейн, Непомнящий… Они кричали: «Давайте строить баррикады на въезде в город, к нам из Москвы идут танки!» Они решили, что своим призывом не выходить на митинги, не устраивать забастовки на предприятиях я поддерживаю ГКЧП. У вас же в газете была статья в мой адрес за их подписями «Мы вам не доверяем». Было десять судебных заседаний, дело завершилось в Верховном суде. Активисты его проиграли.

О губернаторстве: приход и уход

Как изменилось ваше отношение к Череповцу, к его потребностям в финансировании, когда вы ушли руководить областью? У нас было ощущение, что денег Череповцу стало меньше перепадать.

— Отношение мое к Череповцу не изменилось и измениться не могло. Более того, когда я работал мэром, мы все время ощущали прессинг со стороны областных властей, нам всегда говорили: «Вы богатые — обойдетесь!» Дело доходило до смешного: когда мы по бартеру получали, скажем, женские сапоги, то ходовые размеры, 36 — 38-й, оставались в Вологде, а меньшие или большие отправлялись в Череповец. И так было во всем. Поэтому, когда встал во главе правительства Вологодской области, я восстановил справедливость, и Вологда стала получать чуть больше лишь за исполнение функций областного центра, а нормативы подушевого обеспечения в бюджете оставались одинаковыми. Но спор — «кому достается больше» — был всегда. И города очень ревностно относились к материальному обеспечению, подозревая областные власти в пристрастном отношении.

Хорошо зная проблемы Череповца, основные усилия я направил на болевые точки, и поэтому был произведен капитальный ремонт Камерного театра, реконструирован мост через Ягорбу, построен Ледовый дворец, восстановлена усадьба Гальских… И решалось еще много других вопросов, в которых Череповец раньше был обделен.

Ваше прошение об отставке с поста губернатора после выборов 2011 года в Государственную думу — это было решение неожиданное и широко обсуждавшееся. Или все-таки это был не вполне добровольный уход?

— На тех выборах за «Единую Россию» область отдала всего 33 процента. Это был неважный результат. Я понимал, в чем причина: мы абсолютно проиграли интернет-пространство, не вели там никакой разъяснительной деятельности, не учли, что вся молодежь, люди среднего поколения уже черпают информацию в интернете, очень критически настроенном по отношению к «партии власти».

В списке «Единой России» на выборах в Госдуму я шел первым номером, так сказать, локомотивом. А первый человек в партийном списке, если партия набирает необходимое число голосов, гарантированно проходит в депутаты Госдумы. Поэтому я решил воспользоваться своим преимуществом и попросил об отставке с поста губернатора. Вдобавок я к тому времени очень устал, работа в области была проведена огромная. В общем, президент принял мою отставку, и я ушел работать депутатом от Вологодской области в Государственной думе.

О делах, которыми можно гордиться

Какими долгосрочными проектами, которые вы реализовали или начинали реализовывать, вы гордитесь? В Череповце и в области. Следите ли вы за их «жизнью»?

— Чем я горжусь сегодня? Тем, что нам удалось разработать стратегию развития Вологодской области на долгосрочную перспективу. И в основе этой стратегии были определены точки роста, соединенные между собой коридорами развития. Так вот, Череповец — это одна из основных точек роста вологодской экономики. И поэтому для нас было важным создать все необходимые условия для развития череповецкого промышленного узла. А это включает в себя создание необходимой инфраструктуры, в которую бы входили вопросы развития транспортной сети, железнодорожного сообщения, вопросы электро— и газоснабжения, концентрация производств, для формирования и совершенствования которых в Череповце были подходящие условия. И главное в этом перечне — объединение химических предприятий города в единый химический комплекс; в результате «Аммофос», «Азот» и «Карбамид» вошли в одну промышленную группу, получившую название «ФосАгро».

На «Северстали» предполагалось проводить серьезную реконструкцию промышленных производств, где наряду с вопросами повышения качества продукции, повышения эффективности производства стояли и вопросы экологической безопасности.

Третьей точкой роста в Череповце, безусловно, был лесной комплекс, развитие производств по переработке леса, и в первую очередь фанерно-мебельного комбината.

Что касается развития экономического потенциала Вологодской области, мы понимали, что для нас огромным резервом является лесной комплекс. В качестве примера могу сказать, что если в 1996 году у нас заготавливалось 3 миллиона кубов леса, а перерабатывался 1 миллион, то в 2011 году, когда я покинул свой пост, в области заготавливалось уже 11 — 12 миллионов кубометров, а перерабатывалось 7 — 8.

В итоге, как мы и предполагали, бюджет области сейчас в основном пополняется из трех источников — это предприятия металлургии, химии и лесного комплекса.

Ну и конечно, туристский потенциал Вологодской области — еще один немаловажный сектор нашей экономики, на который мы всегда смотрели не просто как на отрасль отдыха и развлечения. При этом, понимая, что экономика наша, безусловно, будет оптимизироваться и рационализироваться, что приведет к высвобождению большого количества работников, мы заботились о развитии малого предпринимательства, в том числе народных промыслов, обслуживающих туристский сектор.

Помню, когда в 1996 году мы проводили первые ярмарки в Великом Устюге, то на прилавках лежали в основном игрушки китайского производства. Более того, был даже разработан проект по привлечению китайского инвестора для производства механических детских игрушек. Однако создание Ассоциации предприятий народных промыслов заставило нас забыть про это намерение и отказаться от поверхностной идеи. Взамен были созданы необходимые льготные условия для отрасли, и в ответ мы получили замечательные результаты — наши местные умельцы стали производить изделия такого качества, что мысль о строительстве китайского предприятия ушла сама собой. Сегодня тысячи предпринимателей заняты в этой сфере. И это не только принесло свою копеечку в бюджет, но и решило очень важную социальную задачу — занятость для вологжан. Проект с Дедом Морозом сыграл вообще революционную роль! Когда российский новогодний волшебник проехал весь земной шар от Арктики до Антарктиды и на рождественской елке в Страсбурге собрал трехсоттысячную толпу, посол России во Франции Орлов сказал мне: «Ваш Дед Мороз сделал больше для сближения стран, чем вся дипломатическая братия России в Европе». Если уж Дед Мороз был принят в Совете Европы, то это говорит о большом международном авторитете нашего зимнего сказочника. Английская газета The Daily Telegraph даже написала, что проект Деда Мороза — это проект Кремля, направленный против католической церкви, представителем которой являлся Санта-Клаус.

О жизни после политики

Вы активный пользователь «Фейсбука». Зачем это вам?

— Для меня это площадка для общения. Все-таки пять тысяч подписчиков.

Вячеслав Евгеньевич, расскажите, чем вы сейчас занимаетесь. Что входит в сферу ваших интересов?

— Сейчас работаю советником генерального директора по взаимодействию с органами власти АО «Апатит». С учетом моего опыта и хорошего знания структуры власти, в том числе ее руководителей, поручают решение вопросов, которые выходят за пределы проходной предприятия.

Также большой объем времени занимает общественная работа. Кроме того, что вместе с супругой мы занимаемся благотворительным фондом «Во имя добра», я еще возглавляю попечительский совет Череповецкого музейного объединения.

Остаются и обращения вологжан, которые по-прежнему идут со своими вопросами, проблемами, просьбами, заботами. А поскольку у меня теперь нет штата помощников, вопросы приходится решать самому, ходить по кабинетам, организациям… Кстати, получаю от этого большое удовольствие. Сверху видно далеко не все. И могу сказать, что это большое счастье — чувствовать себя обычным, рядовым гражданином, жителем Вологодской области.

А что касается частной жизни — живу по правилу «искусства маленьких шагов»: чистить снег, ходить по магазинам, готовить еду, делать что-нибудь своими руками — слесарничать, плотничать… Не скромничая, скажу, что я в этом большой мастер.

Елена Бегляк