Археологический урожай коронавирусного лета

Лето, которое прошло всего на две трети, принесло археологам Вологодской области массу находок: под Белозерском раскопали поселение купцов и ремесленников, в Устюжне нашли старинную пряжку и перстни, а в Вологде — средневекового игрушечного коня.
Тысячелетние бусы
Около семидесяти находок, пролежавших в земле тысячу или более лет, — таков урожай череповецких археологов и волонтеров, которые вернулись из экспедиции, проходившей под Белозерском, в районе Лозско-Азатской озерной системы. По словам руководителя экспедиции, заведующего череповецким Музеем археологии Александра Кудряшова, это лишь начало, поскольку обнаруженное поселение только начали копать.
Этот край во все эпохи был медвежьи углом, что, с одной стороны, затрудняет поиски стоянок, а с другой — дарит надежду найти нечто по-настоящему новое и неизведанное, ведь территорию практически не затронули ни прогресс, ни большая стройка.
Раскопки в озерном краю начались восемьдесят лет назад, к нему проявляли интерес не только местные археологи, но также специалисты из других регионов. Александр Кудряшов с коллегами и учениками копает лозско-азатские берега тридцать лет. За эти и предшествующие годы удалось нанести на карту края десятки поселений разных веков. Таких старинных и обширных, как нынешнее, ранее раскапывали всего несколько.
Оно дает возможность заглянуть во времена IX — X веков, о которых историкам мало что известно. Например, считается, что наши края в эту эпоху были населены мало («возможно, по политическими или иным причинам», предполагает Александр Кудряшов). Однако найденное поселение может скорректировать эту точку зрения.
По предположению археолога, там жили несколько десятков человек, что для той эпохи и нашей местности — большое народонаселение. Найденные артефакты и останки срубов свидетельствуют о том, что в поселении жили ремесленники и купцы, скупавшие добычу у местных охотников и продававшие товар, в том числе в дальние страны. Что-то вроде районного центра, к которому стекались люди из многих окрестных поселений.
Найдены украшения из бронзы, включая женские подвески и мужской перстень, обломки посуды, бляха с орнаментом, которую нашивали на одежду, каменная форма для отливки изделий и другие артефакты. Гипотезу о том, что белозерский товар поставлялся на далекие берега, подтверждают обнаруженные цветные стеклянные бусы работы средиземноморских мастеров.
Находки будут разбирать и анализировать и, вероятно, представят в Музее археологии ближе к зиме на традиционной выставке «Находки сезона» (0+).
Откуда прискакал вологодский коник
Отряд под руководством самого удачливого археолога Вологодской области Игоря Кукушкина (его группа нашла в Вологде первую и пока единственную берестяную грамоту с текстом) обнаружил в культурном слое средневековой Вологды детскую игрушку — коника такой потрясающей сохранности, что хоть сейчас на прилавок.
По словам историка, коник вряд ли произведен в Вологде, поскольку красной глины поблизости не имеется. Вероятно, игрушку привезли из Москвы, Владимира, Ростова Великого или Твери и продали вологжанину.
Другой находкой стало кладбище XVI века, обнаруженное на территории Вологодского кремля. Находка опровергает убеждение историков в том, что Иван Грозный начал строить кремль на пустом месте, и подтверждает, что люди жили в современном центре Вологды и до постройки кремлевских стен и Софийского собора.
Что скрывает устюженская площадь
Устюжане давно обижаются на то, что город слабо интересует археологов и раскопки в нем случаются нечасто. Из-за этого город много лет живет в исторических мифах — о прототипе гоголевского «Ревизора», о несметных богатствах города древних металлургов до открытия уральских руд и многом другом.
Нынешним летом в Устюжну приезжали сотрудники московского Института археологии Российской академии наук, которых и в крупных древних центрах ждут годами. Приезжали не просто так, а на раскопки, которые проходили на Торговой площади и окрестностях, то есть в самом центре современной Устюжны.
В обычный год раскопать Торговую площадь летом означало бы оставить Устюжну и район без ярмарок и народных гуляний — на праздники щей и пива в город съезжаются со всей области. Но из-за коронавируса массовые мероприятия запрещены, и раскопки никому не помешали. Срочность объяснялась тем, что власти города решили благоустроить центр и проложить коммуникации, а археологи по закону обязаны за этим наблюдать.
Московские специалисты оставили свои столичные дела не зря: за три недели — более трехсот находок, среди которых старинные перстни и пряжка с драконами. По мнению специалистов, находки датируются XV — XVI веками. Возможно, поясная бронзовая пряжка — на век старше. Ждут датировки нательные крестики, перстни и шумящая подвеска. Кроме того, археологи нашли большое количество монет — от серебряных чешуек XVII века до копеек середины ХХ века. Поднят на поверхность и свиток бересты, вот только надписей на нем не оказалось.
Также были обнаружены фундаменты деревянных зданий начала XVIII века и останки деревянной мостовой. Вероятно, здания были снесены, когда Екатерина II утвердила генеральный план Устюжны и город спешно начали приводить в «божеский вид». Прототип Хлестакова, если он действительно приезжал в город, застал Устюжну перестраивающейся. Возможно, отсюда и происходил бардак, описанный Гоголем? Кстати, из окон гостиницы, в которой, по преданию, жил Хлестаков, отлично видно часть Торговой площади.
Все находки занесли в специальную ведомость, упаковали и отправили на реставрацию в Тверь. Старший научный сотрудник Устюженского краеведческого музея Кирилл Зубов рассказал корреспонденту «Речи», что находки вернутся в Устюжну и станут экспонатами музея.
Для жителей города, интересующихся историей Устюжны, устроили импровизированную выставку (0+) на улице с комментариями московских специалистов. Отличная задумка, к которой стоит присмотреться и историкам из крупных городов. Увидеть золотые и бронзовые артефакты, извлекаемые из комьев земли на твоих глазах, — такое не скоро забудется.
Сергей Виноградов
Похожие новости
Популярное

Именитого дагестанского писателя Череповец привел в состояние «легкого непонимания»
