К Сане на пироги со «всякими чаями»

Верховажский район расположен на северо-востоке Вологодчины, на границе с Архангельской областью. Когда доводится ехать в ту сторону, всегда думаю: хорошо бы заехать в Верховажье. Там много интересных людей, обо всех хочется написать.И вот удача — еду.

Дела позвали в Верховажье

На сей раз еду целенаправленно в эти края, потому что мне предстоит очередной большой новогодний тур в качестве посланника великоустюгского Деда Мороза, а мастер из поселка Липки (по сути, это часть деревни Леушинской Верховажского района) Владимир Арсеньев взялся исполнить мой заказ — сделать новый посох: старый я подарил ребятам из православной гимназии в киргизском городе Ош.

А еще я запланировал в декабре провести районный детский праздник «Верховажская Снегурочка». Переговоры по этому мероприятию ведутся, добро на его проведение получено.

Но первым делом мне хотелось передать для церкви Успения Божией Матери в селе Верховажье свечи, которые я привез в порядке благотворительности. А еще нужно было передать для восстанавливаемого храма в одной из отдаленных верховажских деревень икону «Спас Нерукотворный», написанную на святой соловецкой земле.

Образа

Икону я вручил специально пришедшему в верховажский храм местному энтузиасту Сергею Истомину, который уже на протяжении многих лет занимается восстановлением в деревне Никольской храма Рождества Иоанна Предтечи — самого древнего в районе. В 2022 году храм отметит 300-летие, и к этому времени, как думает Сергей Николаевич, многие работы завершатся, хотя средств от пожертвований все же недостаточно. Дару Истомин обрадовался: по его словам, последней иконой, которую украли в храме, был именно образ «Спас Нерукотворный». А сейчас Сергей Николаевич и другие неравнодушные люди собирают деньги на Смоленскую икону Божией Матери. Ее тоже украли, но нашлась фотография, по которой московский художник Андрей Детинин пишет новую икону.

На постой к Сане

Чтобы я своими глазами увидел храм, где разместится привезенная икона, Сергей Николаевич пригласил меня в Боровское — это общее название местности, где находятся деревни Ереминская, Боровская и Никольская. Отвезти нас согласился местный житель Николай Старцев. По дороге они с Сергеем Николаевичем рассказывали мне о местах, где мы проезжали. Я в этих краях Верховажья был первый раз.

Прежде чем отправиться в самую дальнюю деревню, Никольскую, мы завернули в деревню Боровскую, к матери Николая Александре Григорьевне. Именно в этот дом Сергей Истомин меня определил на ночлег. К моей радости, в вологодских деревнях еще пускают людей на ночлег, не требуя ни денег, ни чего другого. Но гостинцам всегда рады (впрочем, думаю, как и все люди). Я привез конфет, Сергей Истомин — палочку копченой колбасы. И тут я решил пошутить: сказал, что забыл к конфетам взять пачку индийского чая. Александра Григорьевна, которую здесь все просто называют Саней, хлопнула в ладоши и спросила, неужели я из-за чая поеду в Верховажье. Сказала, что у нее «всяких чаев» хватает: и в железных банках, и в простых коробках, и в треугольниках с веревочками. Мы все — а к ней как раз приехали в гости питерские родственники — заулыбались. Настроение стало еще лучше.

Православный театр

Восстанавливаемая церковь находится в деревне Никольской, в которой живут только летом. Как рассказал мне Сергей Николаевич, в 1503 году тут была основана Верхне-Пежемская Николаевская пустынь, которая в дальнейшем получила в народе название Монастырек, сохранившееся до наших дней. И хотя монастырь по указу Екатерины Второй был впоследствии упразднен, жизнь православная в этих местах продолжалась — и, как надеется Сергей Николаевич, будет продолжаться. Он верит, что люди сюда вернутся.

Сам Сергей Истомин для этих краев просто уникальный человек. Помогает во всех делах, в райцентре построил храм Святого праведного Прокопия Устьянского, создал единственный в области православный камерный театр при центре традиционной народной культуры. Нашел для этого неприспособленное помещение, бывшие купеческие склады, и теперь ставит там спектакли, на которые приезжают жители не только окрестных деревень, но и Вельска, Сямжи, Вологды, Череповца и Шексны. Он проводит для гостей экскурсии по селу, потчует местными угощениями, а «под занавес» дня — спектакль. Да, показывают не какие-нибудь сценки, а полноценные спектакли по произведениям русских классиков. Вот вам, уважаемые читатели, и провинция. А в самом театре — мягкие кресла, гардероб и вообще все, что полагается.

Воспоминания хозяйки

После осмотра храма, где я на каждом шагу восхищался, мы опять поехали к Сане. Как я ни пытался ее называть по имени-отчеству, она все поправляла меня: мол, Санька я, так и кличь Санькой.

Посидев немного и почаевничав, верховажские гости засобирались домой. Саня по старой традиции подала каравай свежеиспеченного хлеба, поблагодарила за визит и вместе с приехавшими из Санкт-Петербурга дочерью, внучкой и правнуками стала ждать гостей деревенских.

Пока ждали, Саня рассказывала мне о себе. Родилась она в этих местах, тут и замуж вышла. Помнит, как случилось несчастье с мамой, которая осталась без руки. Но даже с одной рукой она управлялась по хозяйству: и воды в дом принесет, и в огороде покопается. Отец Сани погиб на фронте в 1942 году. Так что лиха хватило. Но она хорошо запомнила день, когда по осени, после уборки урожая, все собрались в доме одной из колхозниц и ей за хорошую работу подарили отрез ситца. Девушка тогда была очень рада, родственница сшила ей красивое платье, которое она берегла много лет и надевала только по особым случаям.

Наконец пришли соседки — Надя Черепанова (именно так она представилась), в этом году отметившая восьмидесятилетие, и баба Маша с сыном, который приехал из Северодвинска. Все было чинно, гости расспрашивали меня, я — гостей.

В Боровскую — за невестами

Как рассказал мне Сергей Истомин, Боровская всегда была деревней богатой, зажиточной, и именно сюда приходили парни из других селений за невестами. Жениться на боровской девушке считалось большой удачей. Даже из дальних деревень приходили женихи на гулянки — шли босиком через болотину, неся сапоги в руках. А Саня вспомнила, что через их деревню часто проходили нищие. Подойдут к дому, поклонятся — хозяйка что-то соберет и вынесет, потому что считалось: не подать нищему — в доме достатка не будет. Ночевать нищих пускали в деревне по очереди, но не более чем на одну ночь. Люди они были тихие, никакого озорства народ от них не видел, наоборот, они старались иногда хозяевам помочь.

«Магазея»

С гостями и разговорами вечер шел быстро, вспоминалось все доброе, хорошее. Питерские гости вызвались показать мне местную достопримечательность — «магазею». Поначалу я подумал, что это какой-то магазин.

Но мне сказали, что я ошибаюсь, а стоит это здание много десятков лет. Из любопытства я пошел глянуть на достопримечательность. «Магазея» стоит на краю деревни, на высоком холме, от которого веяло чем-то загадочным и даже мистическим. Как мне рассказали, в этом строении всегда хранили зерно. Ребятишки, играя здесь, страшились: вдруг откуда-нибудь появятся летучие мыши или подземные жители. Да, жутковато тут. Даже у меня мурашки шли по коже, тем более что темнело…

«Все есть — приезжайте в гости»

А утром в доме Сани был переполох. Питерские гости собирались домой — за ними неожиданно приехала машина. Пеклись караваи в печи, топилась баня, Саня укладывала в сумки свежие овощи с огорода.

День набирал силу, сквозь пух отцветшего иван-чая пробивались солнечные лучи, по дороге из соседней деревни прошли мужики в поисках, где бы подработать, а потом «угоститься». Но не слышно было мычания коров, не видно было ни лошадей, ни овец. Деревня, в которой осталась горстка жителей, готовилась к зимовке. Мука и сахарный песок запасены, а молоко и сметану привезут — автолавка приезжает по средам. И хотя это будет дороже, чем в магазине, но доставят к дому, и то ладно. За водой на чай и суп можно сходить на ключик, а для бани да огорода вода и в колодце есть. И конечно, будут звонить родные, спрашивать, как дела, всего ли хватает. А в ответ услышат: все есть, в доме натоплено — приезжайте в гости.

Сергей Рычков