Павшие бойцы возвращаются...
Работы на болоте недалеко от поселка Тешемля, куда во время войны упали два самолета, проводит поисковый отряд. В его составе тридцать человек — жители Устюжны, Кадуя, Вологды, Москвы. Поиск идет уже третий год.
Трагедия над болотом
Был июль 1943 года. Над железнодорожной станцией Бабаево то и дело пролетали небольшие пикирующие бомбардировщики класса Пе-2, которые применялись с самого начала войны. Благодаря маневренности они могли наносить удары противнику и быстро удаляться на свои аэродромы. В эти тяжелые годы станция Бабаево была самым крупным железнодорожным узлом, именно через нее в тыл было эвакуировано огромное количество жителей блокадного Ленинграда, перевозились военные и гражданские грузы. Не раз самолетам приходилось подниматься в воздух, чтобы защитить небо над Бабаево от немецких ястребов. Но были, конечно, и потери, как та, что произошла в районе поселка Тешемля: шесть самолетов шли в сторону фронта, два из них задели друг друга плоскостями и упали в болото.
Как-то я ехал из Лентьева в Бабаево и в пути разговорился с местным жителем Александром Федоровичем, который направлялся в сторону Торопова, что в трех километрах от Тешемли. Еще мальчишкой он с братом ходил на болото и видел упавший самолет. Крылатая машина постепенно уходила под воду, но местные жители нашли тело одного из летчиков и похоронили недалеко от места крушения. И все это время о самолете не забывали, но каких-то особых мер по поднятию тел погибших летчиков не предпринималось, пока не подключились вологодские поисковики.
Общий сбор
В пятницу в деревне Торопово был назначен общий сбор поисковиков под руководством Александра Метелкина. Одни приехали из Устюжны, другие добирались из Кадуя, были даже из Москвы, но самая большая команда — из Вологды, в том числе несколько курсантов Вологодского института права и экономики ФСИН России.
— Еще осенью наш институт заключил договор о сотрудничестве с Вологодским объединением поисковиков, и мы с Александром Юрьевичем Метелкиным договорились о привлечении курсантов института к поисковым работам, — рассказал мне участник экспедиции полковник внутренней службы Дмитрий Климанов. — У нас была создана секция для желающих заниматься поисковой работой, пятьдесят человек. Рассказы Александра настолько увлекли ребят, что они даже боролись за право поехать в экспедицию.
Все участники экспедиции — около тридцати человек — расположились в здании бывшей больницы. Мне и жителям Кадуя, приехавшим чуть раньше остальных, предстояло подготовить здание. Мы тут же начали топить печи и готовить нехитрый ужин. Затем прибыли курсанты, которых расположили в отдельном помещении. Ребята, как и полагается военным, тут же навели порядок, застелили постели привезенным бельем и отрапортовали о готовности приступить к выполнению задания. Их усадили за стол и накормили горячим ужином. Позже за столом собрались остальные члены экспедиции. Командир поисковиков Александр Метелкин рассказал о планах и задачах, ознакомил с техникой безопасности. Затем по кругу пошел журнал, где все подписались под обязательством в случае обнаружения боеприпасов или других важных предметов немедленно сдать их командиру для учета.
Уже 16 лет Александр Метелкин занимается поисковой работой, побывал в различных регионах страны. И третью зиму подряд ездит на болото в районе Тешемли и Торопова. О том, что на дне болота лежит самолет, рассказали местные жители. Но вначале они говорили о самолете, сбитом недалеко от Чагоды, и только потом появилась информация о бабаевских летчиках.
Самолет, который многие годы находится в болоте, а вернее, останки летчиков, поисковики ищут третий год. И как мне сказал Александр Метелкин, они надеются обнаружить их в этом году.
Подготовка к спуску
На следующий день мы встали с рассветом. Быстро позавтракав и собрав все необходимые вещи, выдвинулись в сторону болота. От последней деревни лесной дорогой до болота надо идти километра два. Перегрузив все на сани и подцепив их к снегоходу, двинулись к конечной точке. Но пешком добираться не пришлось: приехал на тракторе местный житель Виктор и предложил подвезти. Вскоре мы были на месте.
На болоте я увидел большую конструкцию с подъемником, рядом лежали фрагменты самолета, найденные в ходе предыдущих работ, самая внушительная часть — колесо шасси. Словно по заказу, светило солнце, ветра не было — ну просто мартовская погода. Со дня последнего посещения прошло две недели, и место, где шли работы, вновь затянуло; пришлось выпиливать глыбы льда, которые потом использовали в качестве заслона от воды, чтобы она не попадала в освободившееся пространство. Поисковики называли это место «майна».
Работа спорилась. Труд поисковика нелегок, очень многое приходится делать вручную. В этой же экспедиции одними из главных стали водолазы. Именно от их умения и опыта зависит результат. Как мне сказал Александр, самолет лежит на глубине около девяти метров, там сплошная темнота, водолаз постоянно натыкается на корни деревьев, коряги. Да и температура воды низкая. Перед спуском в воду Александр с опытным спасателем из Бабаева Сергеем Булочкиным еще и еще раз обговаривают все детали. Стоя на краю в месте предполагаемого спуска, они детально обсуждают весь маршрут погружения. Но вот Александр медленно уходит под воду, конец страховочной веревки держат Сергей Булочкин и еще двое поисковиков. Другие же, не отвлекаясь, вычищают поверхность, вытаскивают мусор, строят перегородки. Все заняты делом, никто не отлынивает.
Минута на поверхности, пять под водой
Сергей Булочкин в этой экспедиции отвечает за группу водолазов; пока шла подготовка, мне удалось поговорить с ним.
— То, что мы сейчас делаем на этом болоте, вообще уникально, — рассказывает он. — Придумал Метелкин, а мы потом с ним уже на месте дорабатываем. Надо сначала воду откачать, дойти до нужной глубины и потом проводить работы. Я в отряд пришел в качестве консультанта, но потом затянуло. У меня дед воевал. Когда мы были на Синявинских болотах, я был потрясен подвигом простых бойцов. Мы проводили раскопки на месте, где погибли наши бойцы, можно было видеть, что они, прорвав всю оборону противника, не дошли до немецких блиндажей метров десять или пять. А там укрепления были серьезные. А сколько еще таких захоронений мы увидим! То, чем мы тут занимаемся, для всех нас дело чести — надо поднять тела летчиков и предать их земле.
Все внимательно наблюдают за ходом подводных работ. Вот Александр появился на поверхности, передал какую-то найденную деталь и опять ушел в глубину. И так в течение часа: минута на поверхности, пять под водой. Уже полдня мы на болоте, а достали лишь небольшие фрагменты ткани, обшивки и осколок черепа. Все внимательно изучают находки и аккуратно укладывают в специальные пакеты для дальнейшей работы.
Но вот Метелкин подает сигнал к подъему, его достают, он снимает маску и, лежа наполовину в воде, тяжело дышит. Придя в себя, Александр встает, и его тут же окачивают струей холодной воды, чтобы смыть всю грязь и мох с илом. Идти тяжело, ему помогают раздеться, глаза промывают теплой водой, он протирает раскрасневшееся лицо и с шумом набирает воздух в легкие... Через несколько минут он уже переодевается в теплой палатке, пьет горячий бульон и смеется.
Один из многих
Можно рассказать о многих, кто так или иначе принимал участие в поисковых работах: о научном сотруднике устюженского музея Кирилле Зубове, о главе сельской администрации Ольге Морозовой, сделавшей все возможное, чтобы у ребят были нормальные условия проживания, о сержанте Аркадии Каверзневе, о московских поисковиках... Но чтобы было понятно, кто такие поисковики и для чего они приходят в отряд, расскажу о самом молодом участнике, студенте Илье Колесове.
Илье всего девятнадцать лет, он учится на бухгалтера. Я смотрю на его открытую улыбку и думаю: ведь такие ребята в свое время шли на войну, мужественно сражались с врагом, свято веря в победу и счастливую мирную жизнь будущих поколений. Как вспоминает сам Илья, однажды он пришел в отряд с просьбой помочь разыскать его прадеда Якова Осиповича Суховского. Но ему предложили самому поучаствовать в раскопках, побывать в тех местах, где шли бои.
— Мне эта идея очень понравилась, — вспоминает Илья. — Первая поездка у меня была как раз недалеко тут от Бабаево на станцию Верхневольскую. И были случаи, когда находил останки бойцов, их медальоны, и мы могли установить погибших воинов и предать их земле. Это, конечно, очень трогательно. И теперь когда наступает 9 Мая, я всегда в этот день испытываю восторг и трепет. У нас дома висит портрет прадеда, в рамочках снимки той далекой эпохи. И я считаю, то, что делают мои товарищи, очень нужно. Мы обязательно поднимем этих летчиков и назовем их имена.
Смеркалось. Уставшие поисковики возвращались на базу. И хотя находок было немного, я не видел на лицах ребят разочарования. Завтра опять будет день и надежда на новые находки.
