«В годы войны главным транспортом медиков были лошади...»

В прошлом номере «Голоса Череповца» мы опубликовали воспоминания госсанинспектора Нины Благовещенской, которая возглавляла санитарную службу города в 1940 — 1945 годах. В ее записях мы обнаружили еще немало интересных фактов о том, как жил прифронтовой Череповец. Самоотверженный труд череповчан, их милосердие к эвакуированным, больным; лишения, голод, боль. Но были и мгновения счастливой мирной жизни: люди ходили на конные состязания на ипподром, женились, брали в семьи детей-сирот. Публикуем продолжение — несколько ярких зарисовок о военном Череповце из воспоминаний Нины Михайловны Благовещенской. Повествование ведется от первого лица.

Фельдшер в роли ездового«Больницы и поликлиники имели конюшни, соответствующее снаряжение, оборудование. Даже скорая помощь осуществлялась на лошадином транспорте. В нашей санитарно-эпидемиологической станции было шесть лошадей. Они содержались в конюшнях инфекционной больницы и детской поликлиники. Ездовыми были обычно сами фельдшеры, дезинфекторы. Сено косили всем коллективом. Овес получали по нарядам.

Летом 1941 года в Череповец эвакуировали Ленинградский ипподром. Прибыли знатные рысаки со своими конюхами. Лошадей для содержания раздали в колхозы, учреждения города и отделы горисполкома. Очень оживилась работа череповецкого ипподрома, начались конные состязания. Казалось, что в трудные годы войны не до развлечений, однако энтузиастов конного спорта было очень много, и ипподромная работа активно шла. Оказались втянутыми в нее и мы. Нам передали красавца-рысака по кличке Нежданный с конюхом дядей Ваней. Это был видный синеокий старик с окладистой бородой, бывший наездник Ленинградского ипподрома, проживший жизнь в его конюшнях. Он самозабвенно любил лошадей и взялся руководить нашей конюшней.

Он называл меня «госпожа начальница» и ежедневно утром подавал к моему дому разряженный по-парадному экипаж — рысак в галунах, кистях, ковриках, изящная ипподромная коляска и нарядный конюх. Я ему это не разрешала, сердилась. Я шла по тротуару, а рядом гарцевал красавец-рысак, и взгляды всех прохожих были обращены на это необыкновенное чудо. Очевидно, эта потребность «эффекта красоты», выработанная долгой ипподромной жизнью, была необходима старику, и сладу с ним не было. Так он и гарцевал ежедневно по городу, поражая жителей красотой выезда. Дядя Ваня был алкоголик и вымогал со всех на выпивку. Стало мне попадать за него, приходилось много с ним разговаривать. Но он любил лошадей, обеспечивал уход за ними. Все наши лошади стали поправляться, были ухожены, и мы терпели дядю Ваню. В суровую зиму 1942 — 1943 годов наш обоз выехал за сеном для лошадей, и дядя Ваня не вернулся из поездки. В пьяном состоянии он замерз в пути. Пришлось передать Нежданного нашему конюху Николаю. Вскоре соседи рассказали нам, что конь бьется в конюшне, ржет. Выяснили, что овес едят дети конюха и Нежданный голодает. Что было делать? Время было голодное, многие дети недоедали… Перевели коня к конюху детской поликлиники, но вскоре Нежданный погиб. Плакали о нем все сотрудники…»

Очистили город«С февраля 1942 года мы начали профилактику желудочно-кишечных заболеваний. Подворными обходами было выявлено неудовлетворительное состояние очистки территорий. За зиму накопилось много больших свалок нечистот в учреждениях, на предприятиях; частные владения не подвергались очистке всю зиму. Особенно в запущенном состоянии находилась территория вокзала и железнодорожной станции, так как они испытывали чрезвычайные нагрузки людских эшелонов, которые оставляли массу нечистот. Служба ассенизации не могла обеспечить очистку города, так как у нее было мало транспорта. Вопрос нужно было решать срочно, поскольку наступала весна. По предложению санитарной службы города решением чрезвычайной полномочной комиссии была объявлена трудовая повинность по очистке территории. На выходной день все население было освобождено от других работ и направлено на очистку. Для этих целей был мобилизован транспорт всех предприятий. Недельник по очистке города прошел организованно и дал хорошие результаты. Когда сейчас читаешь о работе людей в военные годы, удивляешься, какие грандиозные по масштабам и объемам мероприятия проводились малым числом людей. Все тогда трудились самоотверженно, отдавая все без остатка силы и время работе. Взрослые были почти всегда заняты, дети почти не видели родителей».

Ротные стали студентами«Особое значение в моей жизни сыграла фельдшерско-акушерская школа города Череповца. Там я стала преподавателем-лектором. Учебный процесс в школе был построен очень серьезно. Преподавательский состав — педагоги высокой квалификации, люди очень интересные, широкообразованные, которые давали учащимся не только специальные знания, но и развивали их общую культуру. Такие интеллектуалы, как доктора Стасов, Дмитриев, Стриковский, Семенов, Угрюмов, Нелазский, Маршалкович, были интересны и для нас, молодых педагогов. Наши перемены с разговорами о литературе, искусстве были праздниками ума и образования.Перед войной при школе были проведены курсы переподготовки бывших ротных фельд-шеров, получивших это звание в годы Гражданской войны. Это были пожилые люди, преданные медицине, но малообразованные. Они старались получить медицинские знания, хотя некоторым учеба давалась очень трудно. Их выпуск состоялся в день объявления войны. Потом, в ходе войны, из их писем мы узнавали о работе своих учеников на командных постах».

В любви и с милосердием«Мне, как руководителю, приходилось заниматься в военные годы и психологическим аспектом в работе с коллективом, в основном женским. Город прифронтовой. Здесь фильтровались военные гарнизоны: формировались уходящие на фронт части и принимались на отдых после боев. Город был наводнен военными мужчинами, все они стремились к женскому теплу, любви, хотели жениться, обзавестись семьей. Так что военные романы и свадьбы возникали часто.Зимой 1942 — 1943 годов к нам в город на зимовку прибыла флотилия. Военные корабли заполнили Шекснинский порт, а город — лихие моряки. Моя молодежь обрела морских друзей. Они вошли в жизнь нашего коллектива, носили нам еду, папиросы, сопровождали девочек на объекты их работы. В праздники устраивали вечера с танцами, а зимой уже начались свадьбы. Любовь торжествовала! Свадьбы, конечно, были без церемониалов, но отмечались коллективно. После отъезда супруга на фронт новоявленная жена получала военный паек и деньги, а муж — ласковые письма из дома.Нельзя не рассказать о милосердных подвигах тех лет. Как горожане ухаживали за ранеными, отдавая им тепло своей души, заботу. Были браки с инвалидами, калеками. Наша бухгалтер Надежда Александровна Есина приняла офицера без ног, у него умерла жена, осталось двое маленьких детей. Надежда через все фронты съездила за детьми и привезла их к себе. Стало их трое — у нее уже был свой пятилетний сын. А кругом голод, дети раздеты, пока Надежда с ними ехала в Череповец, их еще и обокрали в пути. А тут еще дети заболели тифом. Переживали мы за их семью, помогали всем коллективом, восхищались подвигом коллеги. Выжили они и жили потом счастливо, в любви. Сама Надежда никогда не жаловалась, не роптала, а наоборот, даже как-то с юмором объясняла все свои беды. И таких примеров было много».

Марина Алексеева, газета «Голос Череповца»