Почти месяц столичные врачи боролись за жизнь офицера Алексея Варнавского, который был тяжело ранен на границе с Украиной

Офицерская выправка, умение собраться в самый непростой момент повествования — первое, на что я обратила внимание в беседе с череповчанином Николаем Варнавским. Подполковник в отставке несколько месяцев назад потерял старшего сына. Алексей Варнавский пошел по стопам отца, окончив военное училище (ныне — университет радиоэлектроники) в нашем городе. Служил в Ленинградской области, часто ездил по командировкам. 29 марта был тяжело ранен в Белгородской области на границе с Украиной. Врачи из госпиталя имени Бурденко оказались бессильны. 23 апреля сердце майора Варнавского остановилось. Алексею Николаевичу было 42 года, у него осталось трое детей.

Справедливый Граф. Семья Николая Варнавского, кадрового военного, жила как тысячи подобных семей. Частые командировки, переезды, новые города.

«Алеше довелось поменять множество школ: в первый класс он пошел в Архангельске, потом мы перебрались в Одесскую область, затем в Ленинград, он тогда еще не был переименован. Потом снова была Одесса, и, наконец, Череповец, — вспоминает Николай Варнавский. — В Череповце сын окончил 11-й класс в 27-й школе. Поразительно, что при такой частой смене мест учебы Алеша быстро обрастал новыми друзьями. Он дорожил школьной дружбой. Очень любил свой выпускной класс. При всей занятости старался не пропускать встреч одноклассников».

Получив аттестат о школьном образовании, Алексей Варнавский подал документы одновременно в Череповецкий госуниверситет и Череповецкое высшее военное училище радиоэлектроники. Прошел и там и там. Пришла пора делать выбор, и чаша весов склонилась к профессии военного. По окончании училища Алексей служил в Ленинградской области и так же, как его отец, редко бывал дома, постоянно пропадая в командировках.

«Лёша был борцом за справедливость, ему и прозвище такое в училище дали — „Справедливый“, — грустно улыбается Николай Алексеевич. — Он никогда не позволял никому над собой доминировать. Была у него еще такая интересная черта: он любил качественные и красивые вещи и старался выбирать всё лучшее. Правда, от этого сильно страдал его бюджет. У него не было денежных накоплений, да и откуда они могли взяться у молодого офицера? Но подарки любил делать такие, чтобы запомнились на всю жизнь. Словом, умел удивлять и баловать близких. А еще машины его страстью были».

Первую машину — ВАЗ-2105 — они купили в складчину с отцом. Алексей ее начинил электроникой, поставил литые диски… Но уже через два года он подарил её своему младшему брату на свадьбу.

«Подарить машину, купленную на последние деньги, способен не каждый. Но в этом и был весь Алеша», — говорит Николай Алексеевич.

За порою безрассудную щедрость и любовь ко всему красивому и качественному сослуживцы его сначала в шутку прозвали Графом, потом и присвоили одноимённое прозвище — «погоняло», как шутил по этому поводу Алексей. А автомобили его маневренной группы с комплектом техники, на которых он выезжал в командировки, называли не иначе, как «графские развалины».

«Когда я недавно приезжал в часть, чтобы забрать личные вещи сына, его коллеги по струнке вытягивались, когда узнавали, что я — папа Алексея. Его там бесконечно уважали».

Укрыться не успел. В последнее время группа Алексея Варнавского стояла на границе с Луганской областью, но на территории России, в Белгородской области.

«Позиции они меняли неоднократно. Буквально перед обстрелом только переехали, еще не успели обустроиться, — голосом, который, кажется, разом стал на несколько октав глуше, продолжает Николай Варнавский. — 29 марта прилетела одна ракета „Точка-У“ (тактический ракетный комплекс — прим. автора). Взорвалась, никого не повредив. Но Алексею, как командиру, нужно было в этом убедиться и проверить свои экипажи. Он перебегал от одной машины к другой, и в этот момент, через три минуты после первой, прилетела вторая ракета. Он не успел добежать до блиндажа… Ранение в живот было очень тяжелым. Алексея сначала привезли в белгородскую городскую больницу, и лишь потом, когда состояние его стабилизировалось, через три с половиной дня смогли доставить в Центральный клинический госпиталь им. Бурденко в Москве».

У койки Алексея Варнавского дежурила жена Ирина (у пары двое общих детей: сын, ему 5,5 лет и дочка, которой недавно исполнилось 4 года). Еще у Алексея Николаевича осталась 13-летняя дочь от первого брака.

В госпиталь приезжал и Николай Алексеевич. Говорит, что сын большую часть времени был без сознания. А когда приходил в себя, разговаривать не мог, и чтобы показать, что он понимает о чём его спрашивают или просят, а также в знак согласия сжимал пальцами отцовскую руку…

В нашем разговоре первая большая пауза. Николай Алексеевич собирается с мыслями.

— Когда Алексея не стало?

«Он умер 23 апреля, за десять минут до Пасхи… В календаре у меня этот черный день отмечен», — кивает мужчина на стену за собой.

Время на календаре действительно остановилось 23 апреля. Эта дата не видна под слоем черной штриховки. А перед ней — цепочка дней надежды, отчаяния, веры, которые Алексей провел в госпитале.

«Эта боль не пройдет никогда. Может быть, она притупится, привыкнем к ней со временем. Но она навсегда останется с нами… Как и он. Я каждое утро захожу в комнату и здороваюсь с ним, а точнее, с его портретом на стене…»

Алексея Варнавского похоронили на первом кладбище в Череповце. Его младшие дети гостят летом у бабушки и дедушки. Жена Алексея по образованию психолог. Когда она ухаживала за мужем в госпитале, начальник политотдела попросил её помочь в работе по оказанию психологической поддержки раненым бойцам и их родственникам. Ирина включилась в эту работу. После смерти Алексея женщине предложили выйти на работу в госпиталь, чтобы трудиться уже на постоянной основе. Она согласилась — оставаться в гарнизоне, где всё напоминает о погибшем муже, ей не хотелось. Теперь Николай Алексеевич помогает невестке переехать в Москву, наладить быт в съемной квартире.

Творческое наследие. Алексей Варнавский отдавал себя не только военной службе и семье. Выпадающие крохи свободного времени он с удовольствием посвящал творчеству — со школьной скамьи сочинял стихи, увлекался фотографией и отлично рисовал.

«Жаль, что многие его свежие стихи и картинки, скорее всего, навсегда останутся в его компьютере. Он установил пароль, дважды мы пытались его подобрать. Осталась последняя попытка. Невестка обратилась за советом к коллегам Леши, а они сказали: „Если Алексей Николаевич поставил пароль, его уже никто не взломает“, — говорит Николай Варнавский. — У меня остались тетрадки с его ранними стихами — школьные, курсантские, а потом и лейтенантские стихи. Сейчас я потихоньку переношу их на компьютер и мечтаю в будущем издать их книгой, в память о сыне».

Младший сын Николая Алексеевича, Владимир, сочиняет музыку. У них с братом был творческий тандем: старший писал стихи, задачей младшего было положить их на музыку и спеть.

Николай Алексеевич включает мне на телефоне одну из свежих композиций, которая была записана уже после смерти Алексея. Есть в ней такие пронзительные строчки:

«Из разбросанных там и тут городов,

Навстречу друг другу спешат поезда.

Провожают теплом несказанных слов

Их города…

Седой океан бороздят корабли.

И штурман стоит у штурвала не зря.

Он верит, он ждет, что покажется где-то вдали

Родная земля.

Странник, она тебя ждет,

Ее сердце утонуло в слезах.

Странник, закончен поход,

Возвращайся скорее назад…»