Актёры Архангельского молодёжного театра впустили зрителей в свою комнату

«Комната» — это самостоятельное произведение актёра Степана Полежаева и его ближайших соратников — Александра Берестеня, Анастасии Булановой (теперь уже — Полежаевой), Евгении Плетнёвой, — при участии ведущих мастеров сцены — Виктора Бегунова и заслуженной артистки России Натальи Малевинской.

Отношения «пановцев» со своим наставником Виктором Пановым основаны на доверии: маэстро приветствует любую инициативу своих артистов,  пишет «Регион 29».

Виктор Панов.

Музыка в зрительном зале Молодёжного театра буквально витала в воздухе: с потолка свисали всевозможные инструменты (Виктор Панов заверил, что Степан умеет играть на всех!) — гитары, тромбоны, тубы… А вместе с ними под потолком парила всякая всячина — пупс с открученной головой, абажур, кеды, куски картона и целлофана, — как в кроличьей норе, куда провалилась Алиса.

Ниже, на полу, обстановка была не менее причудливой, но более домашней — ковёр, гитары, комбики, синтезатор, барабанная установка, старенькое пианино и роскошная люстра, будто бы не пережившая вечеринки. Зажжённая, она горела, как костёр, прямо на полу, рассказывает "Ррегион 29". Степан Полежаев и компания воссоздали атмосферу театрального подвальчика, где ведутся задушевные разговоры и пишутся песни.

В этой «Комнате» могло быть всё, что угодно — от фантазий на тему поэзии Иосифа Бродского до сценической версии одноимённого фильма Леонарда Абрахамсона. Но оказалось, что там что-то более личное —  «пазл из обрывков воспоминаний, писем, стихов и ощущений, положенный на звуковую текстуру».

Степан Полежаев.

Александр Берестень.

Этот пазл из воспоминаний и ощущений сложился благодаря Александру Берестеню, который написал стихотворение:

В квартире есть комната.

От этой комнаты ключи есть только у меня.

Я терял много ключей,

Но от этой комнаты потерять ключи невозможно.

Такая комната есть у каждого. Туда взрослый человек возвращается к себе, ребёнку, — когда мама мыла голову в тазу, заливая воду в уши, когда стихи звучали с табуретки. А потом к себе, подростку, — вспомнить, как слушал музыку и подыгрывал на гитаре, закрывался от родителей и мечтал скорее позврослеть. В этой комнате, где невозможно себе соврать, можно побыть собой — «писать стихи и песни, не думая, что графоман», «представлять себя супергероем с голливудской улыбкой» и «мечтать о мире во всём мире».

Из этой комнаты хочется выйти, а когда выйдешь, — тянет назад. Это замкнутая система: внешний мир напоминает о себе, как шумные соседи сверху. Вовне выходит только окно. В него обитатели комнаты смотрят, как герой Степана Полежаева в «Братьях Карамазовых» — брат Дмитрий. Только там было глухо и темно, а здесь за окном — свет будущего.

Время в этой комнате можно перемотать, как магнитную ленту в катушечном магнитофоне. Из 1991-го — в 1909-й. Анастасия Буланова, как диктор из новостей, перелистывает хронику, спотыкаясь о записи о крестьянине, который взял, да и взлетел. Для комнаты и это — нормально.

Евгения Плетнёва.

Евгения Плетнёва, оставаясь, как и все «пановцы», условным персонажем, переняла черты сестры автора Светланы Полежаевой. Это её монолог прозвучал в конце — в нём Степан не изменил ни запятой, — и вернул всех в комнату воспоминаний, выйти из которой можно только в будущее.

Наталья Малевинская.

Самая загадочная обитательница комнаты — героиня Натальи Малевинской, тревожным молчанием которой был наэлектризован весь перформанс. Она так и не проронила ни одного слова и практически не меняла позы, сидя на проеденном молью диванчике. Велик был соблазн — узнать в её образе фигуру матери. А в появившемся из света Викторе Бегунове, пояющем о погоде, — может быть, отца, а, может быть, Бога.

Виктор Бегунов.

И если сначала казалось, что молчание вот-вот прервётся — моргнула, складка на переносице разгладилась, — то к финалу стало очевидно, что это ожидание было ценно само по себе, и молчание — золото. Настолько, что заслуженный артист России Илья Глущенко перекричал аплодисменты, требуя «Наташу, ещё Наташу!».