О сложной, но любимой работе он рассказывает подробно и увлекательно.
«Когда подозреваемый признает свою вину и обстоятельства совершения преступления очевидны, расследование идет по определенному сценарию. Другая история, когда кроме жертвы нет ничего — ни мотива, ни подозреваемого, ни орудия преступления. Или, допустим, все указывает на то, что убийство совершил конкретный человек, а он категорически все отрицает. Это профессиональный вызов для следователя, который должен сделать все, чтобы установить, как, кем и при каких обстоятельствах было совершено преступление» — так начал рассказ об особенностях своей профессии старший следователь следственного комитета Константин Кустовлянкин.
Из дознания — в следствие
Встреча журналиста со старшим следователем СО по г. Череповцу СУ СК РФ по Вологодской области Константином Кустовлянкиным состоялась в преддверии профессионального праздника моего собеседника. 25 июля в России отмечается День сотрудника следственных органов. Через пару минут после начала разговора я поняла, почему руководство отдела посоветовало пообщаться именно с Константином Сергеевичем. О сложной, но любимой работе он рассказывает подробно и увлекательно.
«Осознаю, что, возможно, и со мной произойдет эмоциональное выгорание, неизбежное для людей многих профессий, — кивает головой старший лейтенант. И тут же улыбается: — Но пока я ощущаю, что глаза горят, никакое выгорание мне не грозит».
Первый раз форму с погонами Константин Кустовлянкин надел более шести лет назад: после армии молодой человек устроился на работу дознавателем во второй отдел полиции. Как говорит сам Константин, государственная структура олицетворяла стабильность.
Была у новоиспеченного офицера и личная мотивация: «Мне хотелось делать что-то хорошее. Приходить домой после работы с ощущением, что ты принес пользу обществу, что благодаря твоим стараниям жизнь в городе стала чуточку спокойнее. — Цель достигнута? — Она достигается каждый день, теперь уже на новом рабочем месте».
Из полиции в следственный отдел СКР Константин Сергеевич перешел в начале 2017 года. Только успел освоиться, как ему передали первое уголовное дело — об убийстве. А потом еще одно дело, и еще, и еще парочку. Сейчас старший лейтенант одновременно работает над девятью уголовными делами. По каждому нужно провести весь необходимый комплекс следственных действий, оформить их документально и не опоздать со сроками.
«В семь утра я уже на работе, раньше девяти вечера не ухожу», — пожал плечами следователь на мой вопрос о продолжительности рабочего дня.
Пять часов осмотра
Следователь — обязательная и ключевая фигура на месте происшествия. Это вам каждый любитель детективных сериалов скажет. Придет киношный следак (простите за жаргон) в квартиру, где труп лежит, осмотрится, с важным видом даст указания экспертам и через пару минут уже выдвигает первые версии. В реальности картина выглядит совершенно иначе. В производстве следователей СКР — тяжкие и особо тяжкие преступления: убийства, изнасилования, причинения тяжкого вреда здоровью. Работа по ним начинается с выезда на осмотр места происшествия.
«Если выезжаешь на убийство, то первоначальный осмотр длится как минимум пять часов», — огорошил меня Константин Кустовлянкин и пояснил, в чем именно заключается работа следователя.
Он координирует работу сотрудников из других ведомств: под его руководством криминалисты изымают все следы на месте происшествия, участковые уполномоченные делают поквартирный обход, оперативники устанавливают возможное местонахождение подозреваемого. Работа эта кропотливая, каждое действие должно быть отражено на бумаге.
«Бывает, за первые несколько дней собирается около 500 листов допросов свидетелей и очевидцев, — продолжает мой собеседник. — Например, убийство было совершено в многоквартирном доме, необходимо допросить всех жильцов, ведь любой из них мог увидеть или услышать что-то, что будет иметь важное значение для расследования. Иногда бывает так, что свет на убийство может пролить незначительная деталь».
— На что вы обращаете внимание в первую очередь, когда, допустим, заходите в квартиру, где совершено убийство?
«Внимание переключается на усиленный режим намного раньше. Подъезжаешь к дому — смотришь, какой двор: глухой или проездной, есть ли детская площадка, где могли гулять мамочки с колясками, или продуктовый магазин, куда потерпевший или подозреваемый могли зайти за выпивкой. И так идешь и делаешь одну мысленную пометку за другой: есть ли видеокамеры в подъезде или на парковке, присутствуют ли следы борьбы, капли крови и т. д. В квартире все подвергается тщательному осмотру.
Важно не делать поспешных выводов. По опыту могу сказать: даже если тело обнаружено на полу в коридоре, не факт, что убийство было совершено именно в квартире. Потерпевший мог получить ножевое ранение на улице или в подъезде и успеть дойти до дома… В первые дни расследования убийства следователь работает в авральном режиме. Фактически живет на работе, поскольку очень важно провести первоначальный комплекс мероприятий по свежим следам. Это имеет огромное значение для дальнейшего хода расследования преступления».
С убийством опоздал
За 2,5 года работы в следственном комитете мой собеседник расследовал десятки уголовных дел. Большая часть тяжких преступлений совершается на бытовой почве. Казалось бы, все понятно: застолье, ссора, ножевое ранение или драка с кулаками.
Но иногда обстоятельства обычного бытового преступления напоминают лихо закрученный криминальный детектив.
«В Северном районе убили местного жителя, он скончался в результате ножевого ранения, — приводит пример Константин Кустовлянкин. — Потерпевший превратил свою квартиру в притон, там постоянно происходили пьянки. Как мы выяснили в ходе следствия, у мужчины было множество, мягко говоря, недоброжелателей. Собутыльники осуждали его за асоциальный образ жизни, не нравилось им и то, как гражданин с женщинами обращается.
Так вот, мы установили, что в тот день, когда было совершено убийство, как минимум два человека имели намерение лишить нашего потерпевшего жизни. Более того, один его знакомый даже пришел в квартиру, но осуществить задуманное не успел: хозяин уже был мертв. Настоящего злоумышленника мы в конце концов установили, этому предшествовал большой объем кропотливой работы: опрошена была почти половина жителей района, роль сыграли и следы, изъятые на месте преступления.
В другом деле подозреваемый отпирался до последнего. Звонок следователю поступил из морга, куда привезли 90-летнюю старушку — со множественными переломами и травмами. Кустовлянкин установил, что пенсионерка проживала с сыном. Мужчина твердил, что руку на мать не поднимал, дескать, немощная она была, с кровати падала. Это объяснение не выдерживало никакой критики: чтобы получить такие травмы, старушка должна была упасть не с дивана, а с крыши пятиэтажного дома. Опрос свидетелей подтвердил подозрения — как выяснилось, пенсионерка часто жаловалась соседям, что сын ее обижает. Были собраны доказательства виновности мужчины, но он своей вины не признал даже в суде».
Марина Алексеева, газета «Голос Череповца»
