Карманники на зоне передавали друг другу её фото, говоря, что эта опасная женщина может засадить любого вора. Татьяна Парфенова начинала младшим инспектором в подразделении уголовного розыска, которое специализировалось на раскрытии карманных краж, а после возглавила его. В конце семидесятых женщина на оперативной работе — это был нонсенс. Но Парфеновой удалось завоевать авторитет не только у коллег, но и в преступной среде. В канун 100-летия уголовного розыска, отмечаемого 5 октября, «Голос Череповца» начинает серию публикаций о легендах череповецкого сыска.
Парики в сумочке
— Помню свой первый день в розыске, — рассказывает Татьяна Александровна. — Мне говорят: «Пойдешь на остановку «Набережная», к тебе подойдет наш сотрудник». Стою, жду. Нет никого. Вдруг подходит такая колоритная дамочка — с пышной шевелюрой, сигареткой в зубах и… кривыми ногами. И я, опешив, понимаю, что это мой коллега работает под прикрытием! (Смеется.) Переодевание было привычной и неотъемлемой частью нашей работы. Я постоянно носила в сумке пять-шесть париков. Ведешь карманника — раз, быстренько в кусты заскочила, парик другой нацепила, шрамик себе нарисовала, очки надела — и дальше за злодеем. Никогда не знаешь, сколько времени тебе придется вести его — час, день, неделю. Служебных машин в то время у нас не было. А поскольку карманники часто работали в общественном транспорте, то важно было вовремя зайти за ним в салон автобуса. Не успел — ноги в руки и бежать, чтобы встретить его на следующей остановке.
«Стала потерпевшей»
В конце 80-х — начале 90-х карманников в Череповце было много. Работали они поодиночке и группами, женские сумки резали и местные щипачи, и заезжие гастролеры. Действовали бесшумно, словно фокусники, многие имели за плечами не одну судимость за кражи. Если карманник замечал оперативников, ему необходимо было быстренько сбросить кошелек. А милиционерам, в свою очередь, нужно было успеть задержать его до этого момента или найти свидетелей-понятых.
— И вот стоишь ты на остановке и смотришь, какие пассажиры садятся в автобус, — рассказывает Татьяна Парфенова. — И уже по поведению, внешности, даже по походке можешь вычислить карманника. Конечно, знания пришли с опытом. А был случай, когда я и сама потерпевшей стала. Села в автобус. Смотрю, карманник в салоне. Что делать? Я одна, ребят нет. Думаю, понаблюдаю за ним. Он раз — и ко мне. Чувствую, кошелек из сумки вытащил. Я его и скрутила. Доставила в отделение милиции, обыскиваем — нет кошелька! Оказалось, они группой работали, карманник успел незаметно передать мой кошелек (его, кстати, так и не нашли потом) сообщникам. Обычно группами работали гастролеры. Один помогал дамочке сесть в автобус, подсаживал ее, а напарник в это время из-под его руки резал сумку и оставался на остановке с добычей. Карманники-гастролеры обычно с прикрытием ездили — держали в руках плащ, кепочку, газету, чтобы, прикрываясь ими, воровать.
С протянутой рукой
Некоторых своих подопечных Татьяна Александровна узнает и сейчас.
— Недавно встречаю старого знакомого, ему уже лет 90, а он все ворует! Сейчас в магазинах, а когда-то «работал» на автовокзале. У этого мужчины 13 судимостей, и все за карманные кражи, лично я его шесть раз задерживала. На вокзале у нас обзора хорошего не было, чтобы следить за ним. И однажды мы усадили нашего оперативника с биноклем на крышу туалета, стоявшего за вокзалом. Все карты нам тогда спутал то ли электрик, то ли сантехник. И что его в тот день на крышу понесло? Он увидел окуляры бинокля и поднял страшную панику: мол, на крыше снайпер с винтовкой сидит. Конечно, в тот день карманника мы так и не поймали. Задержали в другой раз. Он мне говорит: «Тань, ты чего, женский батальон набрала? Как ни посмотрю, баба за мной ходит». А это все я была, он не понял, что я переодеваюсь.
Самыми умными, по словам моей собеседницы, были цыганки с их отменным нюхом на оперативников. Вспоминается ей женщина по имени Наиля, красавица — глаз не отвести. Жгучая брюнетка, в красивых нарядах, всегда с маникюром и прической. Сторонние люди и подумать не могли, что она воровка. А череповецкие оперативники восемь раз задерживали Наилю за кражи в автобусах.
— Был у нас очень осторожный карманник, он «работал» только в магазинах и воровал исключительно у бабушек, — продолжает Татьяна Парфенова. — В магазине нам незаметно к нему не подойти, народу много, а ведь нужно с поличным поймать. Что делать? Пришлось мне стать… бабушкой. Нашли мне фуфайку и валенки, платок повязали, клюшку дали, и я сидела в магазине и просила милостыню. Он ходил-ходил, смотрел, проверял меня, даже денежку мне дал, а затем украл кошелек, и я его поймала. Он потом долго себя корил: «Таня, как же я тебя не узнал в этой бабке?»
«Да ты ментуха»
Моей собеседнице приходилось и в преступную среду внедряться. Однажды перед оперативником Парфеновой стояла задача втереться в доверие к закоренелому карманнику, человеку крайне осторожному и опасному, имевшему множество судимостей.
— Он поначалу мне говорил: «Да ты ментуха», — вспоминает Татьяна Александровна. — «Давай, — говорит, — с тобой выпьем». А я в то время не пила вообще. Но не могла же я раскрыться! Пришлось пить с ним в каком-то подвале. Долго он меня перепроверял, а потом заявил: «Пойдем на рынок, и ты мне покажешь, что ты карманник, а не мент». Я позвонила нашим ребятам, они подготовили подсадную потерпевшую, сказали мне, во что она будет одета и где будет стоять. Я у неё кошелек из сумки и вытащила. Карманник поверил, и в следующий раз уже он пошел на дело, а я его прикрывала. Так его и задержали.
Слава о работе череповецких оперов распространилась далеко за пределы области. Число карманных краж в городе сократилось в несколько раз. Череповецкая группа считалась самой сильной на Северо-Западе.
— Коллектив у нас был замечательный. Мне не было страшно, я знала, что мои ребята не потеряют меня в темном переулке, спина моя прикрыта всегда, — говорит Татьяна Парфенова. — Годы службы пролетели как один день. Первые десять лет я в отпуск не ходила, даже мысли такой не было. Я была влюблена в свою работу…
Марина Алексеева
