Как учили будущих металлургов

Нередко говорят, что в советское время система образования была очень эффективной, не то что сейчас. И в нашей рубрике «Череповец моей юности» мы решили побеседовать с одним из героев о том, как учили в то время. Например, металлургов.

«Откуда и смелость взялась!»Наш собеседник Владимир Копыльцов отдал много лет Череповецкому металлургическому комбинату, награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. В Череповец он приехал в 1961 году из деревни Частово под Климовским: маме было тяжело, работала день и ночь в колхозе, вот и решил помогать. Отправился после девятого класса (школа в то время была десятилеткой), пришел в техническое училище № 4.

— На кого хочешь учиться? — спрашивает директор Владимир Вельчинский. — На слесаря?

— На слесаря, — соглашается Володя.

— Или лучше на электромонтера, — размышляет директор.

— Давайте на электромонтера! — не возражает Володя («Мне было все равно, на кого учиться, я о профессиях почти ничего не знал»).

И вот когда, казалось, можно выдохнуть с облегчением, заместитель напомнил: «У парня всего девять классов».

— Откуда у меня и смелость взялась невиданная! — улыбается Владимир Александрович. — Говорю: «А я в вечернюю школу сразу поступлю, слово даю!»

Так и приняли. Слово он сдержал, поступил в вечернюю школу. После занятий в училище бежал осваивать программу десятого класса. Нелегко было, но училище он окончил с отличием. Электрослесарь по ремонту и обслуживанию электрооборудования V разряда.

— База в училище по тем временам была хорошая, — рассказывает Владимир Александрович. — Кабинеты электротехники, черчения, материаловедения, мастерские. Педагоги высочайшего класса! Особенно помню Александра Александровича Ловенецкого. Бывший военный, брови как у Брежнева, преподавал у нас черчение. Требовал строго. В группе 25 человек — на контрольной 22 двойки. Пересдавать!

Но узнав, что Володя играет на баяне, порой звал в учительскую: «Поиграй мне». Мальчик, смущаясь, играл вальсы, а строгий учитель задумчиво слушал.

Володя шел на красный диплом, но по черчению выходила четверка. Взыскательный педагог, невзирая на доброе отношение, устроил серьезную проверку знаний и умений. И поставил-таки «отлично».

Надо ли относиться к детям так строго? Может, иногда нужны и послабления? Наверное, нужны: все мы люди, не машины (хотя и техника дает сбои). И все же Владимир Копыльцов благодарен своим учителям за науку, и не только за знания, но и за ту меру ответственности за сделанное, которую они помогли ему осознать.

— Когда я позднее учился в металлургическом техникуме, — рассказал Владимир Александрович, — на занятиях по черчению мне было легко: я получил прекрасные знания. А когда поступил в Череповецкий пед-институт, обнаружил, что начертательная геометрия дается мне легко, что чертежи любые могу читать.

— Кто у вас был преподаватель? — спросили меня.

— Ловенецкий.

— О, тогда понятно! На эти занятия можете больше не ходить.

А сам Александр Александрович к тому времени уже был на пенсии, но работал — в этом же институте в лаборатории.

Тепло вспоминает Владимир Александрович и других преподавателей училища. Василий Васильевич Исаев, тоже бывший военный («Вел электротехнику. Такого интеллигентного, уважающего себя и других человека я не встречал. Выправка всегда отличная, на одежде — ни пылинки. И предмет объяснял — все понимали»). Или Александр Александрович Смирнов, учитель физкультуры:

— Стадион был за мастерскими училища, и мы постоянно там играли в футбол и другие игровые виды спорта. А однажды я даже с парашютом умудрился прыгнуть.

«Инструктор дал ногой — я и вылетел!»А было так. Все желающие готовились прыгнуть с парашютом: изучали на земле, как действовать в воздухе. Готовился и Володя, хотя знал: ему не разрешат из-за зрения; даже не стал проходить медкомиссию. Но в день прыжка пришел на аэродром.

— Где справка? — сразу спросил инструктор.

— Да я… дома забыл! — попытался проскочить Володя.

Не вышло:

— Иди — вон врач сидит.

Пожилая докторша сразу все поняла, только вздохнула:

— Прыгнуть-то хочешь?

— Очень хочу!

И врач написала: «Годен».

…Самолетик сделал круг над Матурино; двери открылись, ребята один за одним делают шаг в пустоту. Подошла очередь Володи — не получается! Весил 17-летний мальчишка килограммов сорок, и зимний ледяной ветер просто заталкивал его обратно.

— И тогда инструктор дал мне под зад ногой — я и вылетел!

Все инструкции тоже вылетели из головы. Земля медленно приближалась. («Почему-то сначала медленно, только метров с двухсот начала нестись стремительно»). Наконец вспомнил, как ноги держать при приземлении. Все прошло удачно.

С любопытством смотрел, как приземляются однокашники: у одного валенок улетел к Ильинскому (поди найди его теперь в снежных просторах), другой сел — «Уф! Ура!» — а про раскрытый парашют забыл, тот дернул — и носом в снег!..

«Парень-то что, слепой?»В училище заботились не только о профессиональном обучении, но и о художественном развитии. Был, например, хор, которым руководила легендарная Вера Цивьян.

— Я, правда, в хоре не пел, — говорит Владимир Александрович, — я на баяне играл. Руководил нашим квартетом баянистов Михаил Матвеевич Кобрин (его жена, Татьяна Владимировна, возглавляла знаменитый череповецкий хор мальчиков). Однажды нас тоже пригласили на смотр художественной самодеятельности в Вологду. Очень ответственно!Выходя на сцену, Володя надел темные очки («Зеленые такие. Зачем — сам не знаю: солнца никакого не было»).

— И вот идем, и я слышу: «Парень-то что, слепой?» Но выступили хорошо.

«Как у папы за пазухой»Интересная, насыщенная жизнь в училище Володе очень нравилась.

— А особенно хорошо было то, что у нас училось много демобилизованных солдат и матросов. Они заботились о нас, младших! Жили мы как у папы за пазухой. Бывало, придут к нам на танцевальный вечер компании из города, иные не прочь и подраться. Но чуть что — наши старшие подходят (в бушлатах, брюки-клеш): «Что такое?» — и все, порядок, даже милицию никогда не вызывали.

Владимир Александрович родился в 45-м и отца почти не помнит: фронтовик Александр Иванович умер в 1947-м. Неудивительно, что так ценит он ненавязчивую мужскую заботу и даже известную поговорку перефразировал именно так: «у папы за пазухой».

Позднее на производстве у мальчишек послевоенных лет, выпускников училищ, были наставники — взрослые рабочие. Всему ведь в училище не научишься. Хотя материальная база, по словам Владимира Копыльцова, была для того времени очень хорошей: мастерские, даже кузница — все, что нужно. Располагалось техническое училище № 4 на ул. Металлургов, 42. Позднее было преобразовано в профтехучилище № 2 и вскоре переехало на ул. Комсомольскую; прежнее здание некоторое время занимало профтех-училище № 34, потом СБК «Северстали», сейчас там находятся мировые судьи.

«Пришел в цех — мама родная!»В 63-м, когда Владимир Копыльцов оканчивал училище, на заводе стремительными темпами шло строительство. Вступали в строй новые цеха и производства.

— А коллектив формировали так, — рассказывает Владимир Александрович. — Когда пускали новые мощности, брали лучших специалистов из других цехов. Очереди стояли!

Практику он проходил в центральной заводской лаборатории, туда планировал идти и на работу.

И вдруг председатель экзаменационной комиссии Герман Овчинников, главный электрик сортопрокатного, говорит ему: «Хочешь к нам в цех?»Изумление, радость, гордость охватили Володю.

В 1961-м был пущен первый стан этого цеха — «250», в декабре 63-го готовился к пуску еще один — «350».

— Это были удивительные годы, — говорит Владимир Александрович. — Прокатные станы строились невиданными темпами!

Выпускной у них был 23 февраля. На работу вышел сразу, хотя 18 лет ему исполнилось только в конце апреля («Таких, как я, было немало. Операторы — совсем девчушки»).

— Пришел в цех — мама родная! Ничего не понятно, кажется — ничего похожего не изучали в училище. Оборудование, например, поступало из ГДР, нужно было делать его полную ревизию. Но старшие успокоили: «Ничего страшного, все будете знать».

И вновь Володя попал в среду, где было много старших, по-отечески относившихся к молодым:

— В начале 60-х в армии было сокращение, и к нам на завод пришло много хороших ребят. Они составили костяк нового цеха. Работали — порой и ночевали в цехе. И мы, молодые, так же. Наставничество было развито, имена лучших наставников были известны на весь завод. Я тогда от армии отсрочку получил: если всех призывать, стан пускать было бы некому. Поэтому призвали меня только 25 октября 1965 года. А в то время служить в армии было не просто почетно — к человеку, не прошедшему этой школы, отношение было как к какому-то второсортному. Поэтому в армию стремились, а проводы всегда были торжественными.

Первые две недели оказались нелегкими: новобранцев готовили к параду 7 ноября, строевая подготовка продолжалась по 8 — 10 часов каждый день. А после парада — торжественное собрание в части.

Новички скромно разместились на задних рядах. И вдруг Владимир слышит свою фамилию — вызывают на сцену! «В адрес рядового Копыльцова пришло письмо из цеха. Товарищи желают ему хорошей службы, а руководство сортопрокатного цеха просит вручить значок и удостоверение «Ударник коммунистического труда»!»

— Ну какой я был тогда ударник? Без году неделя в цехе, — качает головой Владимир Александрович. — Но такое доверие!..

«С жильем все хорошо!»9 августа 1968 года Владимир женился, в 1969-м родилась дочь. Стали снимать квартиру («Найти квартиру тогда было почти невозможно! Хорошо, сестра подсказала: знакомые уезжали, решили сдавать»). Однажды во время ночной смены диспетчер сообщает: «Утром зайди к начальнику цеха».

— Думаю: что я наделал? — улыбается, вспоминая, Владимир Александрович. — Утром дождался. А начальником сортопрокатного цеха был в начале 60-х Алексей Иосифович Пиджаков. Он расспрашивает: «Как работа? Как дома? Как с жильем?» Удивляюсь, но рассказываю. С жильем, говорю, все в порядке, в однокомнатной квартире… А он: «Надо же. Мы-то вчера выделили тебе две комнаты в трехкомнатной, а у тебя все хорошо!» Я как услышал, что мне две комнаты дают, — ни здрасте, ни прости — бегом домой, к жене! Только дома опомнился: я даже спасибо не сказал! Помчался обратно на завод. Пиджаков смеется: «Ты чего?» Объяснил сбивчиво. «Ладно, иди. Выделили — живи на здоровье».

Много помнится хорошего ветерану. Как проходили пионерские плавки — со всей области приезжали лучшие сборщики металлолома и видели, насколько их труд важен. Конкурсы профмастерства — по сути, школа профмастерства для молодых рабочих (именно Владимир Копыльцов, в то время зам. секретаря комитета комсомола завода, их и организовывал). Дежурства в добровольных народных дружинах — ДНД. А главное — те эмоции, чувство единения, азарт в работе, который был присущ многим комсомольцам той поры.

Ирина Ромина