О чем расскажет мемориал в Ягнице

Рубрика «Братская земля» посвящена памятникам ушедшим на Великую Отечественную войну вологжанам. Во многих селах стоят обелиски, на которых перечислены имена призванных местным РВК солдат. Наш корреспондент встретился с родственниками солдат из Ягницы.

Вернулся домой через 73 года

В деревне Ягница возле школы стоит обелиск, на который нанесены имена всех жителей округи, воевавших на фронтах Великой Отечественной. Читаю строчки, высеченные на камне: Бредин Роман Федорович, старший лейтенант, погиб в 1941 году в боях за Белую Церковь; сержант Кузин Василий умер от ран в венгерском городе Сегед — он не дожил до Победы всего два месяца; матрос Лешонков Василий предан морю в 1943 году; рядовой Мошков Михаил погиб в 1943 году... Более двухсот имен, список постоянно обновляется.

Обелиск поставлен благодаря стараниям главы Ягницкого сельского поселения Татьяны Лоскутовой. Она вместе с волонтерами ходила по домам, спрашивала фамилии воевавших родственников, записывала, кто где служил, работала в архивах. Жители деревни благодарны Татьяне Аркадьевне: она смогла сохранить память о погибших земляках.

Когда учительница Елена Ганина в июне 2014 года открыла районную газету и прочитала небольшой материал, в котором просили откликнуться родственников погибших солдат, она с удивлением поняла, что в статье говорится о родственнике ее мужа Алексее Николаевиче Ганине, уроженце деревни Задние Чуди, погибшем на войне. Место захоронения Алексея Ганина было неизвестно.

В газету обратился москвич Сергей Садовников — он рассказал, что в конце июня международная экспедиция «Серебряная горка» (организованная российским журналом «Военная археология») нашла неизвестные ранее места захоронения советских воинов. В результате проведенных участниками экспедиции поисковых мероприятий на территории Польши (в деревне Чиже Гайнувского повята Подляского воеводства) были обнаружены и эксгумированы останки 152 бойцов и командиров Советской армии, которые погибли в первые дни войны. Были найдены 47 солдатских медальонов, часть записок в которых сохранилась. По этим запискам удалось установить, что среди погибших 25 июня 1941 года в деревне Чиже были три жителя Вологодской области: уроженец Лежского района Александр Филиппович Шишорин, Николай Васильевич Сахаров из деревни близ Нифантова и Алексей Ганин.

— Мы и не думали, что когда-нибудь нам расскажут о последних днях нашего родственника, — вспоминает Елена Васильевна. — Мой супруг Игорь знал только, что дядя погиб на фронте, но где и как — было неизвестно. Дядю перед началом войны, в мае 1941 года, забрали в армию. Семья получила только одно письмо — он писал, что едут на запад. Служил он под Белостоком, недалеко от польской границы, и, когда началась война, оказался на польской территории, тут ребята и погибли на четвертый день войны, 25 июня. Всех убитых немцы велели местным жителям перенести в общую яму, где и закопали. После войны на этом месте установили православный крест.

«В 1950 году была проведена эксгумация 227 павших и их захоронение на советском воинском кладбище в г. Гайновка. В 1970 — 80-е годы случайно (здесь начали добычу песка для строительных нужд) выяснилось, что часть захоронений не перенесли. Работы по добыче песка прекратили, а на месте массового захоронения была воздвигнута группа православных крестов и указано несколько имен солдат, опознанных по документам, случайно найденным при земляных работах», — писала шекснинская газета «Звезда», рассказывая о поисковой экспедиции.

— Нам в память о родственнике прислали небольшую коробочку, в которой под стеклом были найденные дядины вещи, — продолжает Елена Ганина. — И для нас эти вещи бесценны. Муж говорил, что хотя бы так его дядя вернулся домой.

Отец пришел с войны. Дед и дядя погибли

Старожилы Ягницы вспоминают, что до войны жизнь в деревне была тихой и спокойной. И жили на одной улочке два друга — Иван Борисов и Иван Микшин. Даже дома они построили рядом, а когда в одно время (в 1923 году) у них родились сыновья, то и назвали детей Иваны одинаково — Анатолиями. Когда началась война, и отцы, и сыновья ушли защищать Родину, а через некоторое время ушел на войну и младший сын из семьи Борисовых — Василий (отец Елены Ганиной). Родные ждали вестей и, конечно, скорого возвращения. Но так и не вернулся глава семейства Иван Ефимович Борисов, никто не знает, где именно он погиб. Семья хранит его последнее письмо — солдатский треугольник, датированный 28 сентября 1942 года: «Спешу уведомить, что нас в Кущубе всех обмундировали, выдали кому винтовки, а кому и пулеметы. Доехали до Горького, тут нас всех отобрали, в последнее время находимся в дороге (направление — Калининский фронт). Наверное, скоро будем бить Гитлера. Обо мне не горюйте, пожалуйста, видно, судьба моя такая, делать нечего. Погоревать можно о сыне Тольке, потому что он больно молод, как аленький цветок, и больно смирен. Хорошо бы знать, где он сейчас».

Отец Елены Васильевны в ноябре 1943 года собрал котомку и собрался на фронт — вместе с одноклассниками прошел пешком шестьдесят километров до призывного пункта в Суде. Один из его товарищей потом вспоминал, что всех новобранцев отправили воевать на Дальний Восток. Дорога была тяжелой, мерзли, голодали. Василий Борисов вернулся домой только в 1948 году и начал учительствовать.

— А на моего дядю Анатолия дважды приходили похоронки, — рассказывает Елена Васильевна. — Его направили защищать Сталинград, где он был тяжело ранен и надолго потерял сознание. Санитары подумали, что боец умер, и уже хотели опускать его в общую могилу, когда тот вдруг пошевелился и застонал. Но документы о том, что боец Борисов скончался, в суматохе никто не исправил. Домой отправили похоронку. Санитары и хотели написать матери, да не знали адреса. Написал сам Анатолий, когда пришел в сознание: живой, в госпитале. После госпиталя Анатолия, как и многих других, отправили в Москву, где формировались части для поддержки освободительного движения в Европе. Он изучил польский язык и был зачислен в ряды польской армии. Позднее он получил воинское звание капрала, был очень уважаем среди солдат.

14 августа 1944 года он погиб в сражении за Варшаву. Его боевой товарищ Юзеф Сорочинский написал матери, что в деревне Острув Мазовецкого уезда Варшавского воеводства среди плит с высеченными на них польскими и русскими именами есть плита с надписью на польском «Капрал Анатолий Борисов».

Демобилизован после контузии

Нина Васильевна Матюшкина родилась в феврале 1945 года и совсем недавно отметила семидесятилетие. В деревне она в почете, поет в хоре, активно участвует в жизни односельчан. На фронте воевал ее отец, Василий Федорович Лавриков, он был демобилизован после контузии. Отец, как рассказывает Нина Васильевна, сидеть без дела не хотел, сразу же после возвращения пришел к председателю колхоза и попросил самую тяжелую работу. Его очень тяготило, что товарищи воюют, а он вынужден находиться в тылу. Он и умер за работой, уже после войны, прямо на картофельном поле.

— О войне отец нечасто рассказывал, — вспоминает Нина Васильевна. — Порой что-то спросишь, он и говорит: вот покажи карту, а я по ней все скажу, где наступали, где высотки брали, а где и отступали... И еще он не любил, когда уже потом пришедшие фронтовики кичились своими подвигами. Он понимал, что настоящий воин не будет рассказывать всех подробностей, уж слишком это тяжело. И как начнут они говорить, он тут их и пресекал: что, мол, в обозе служил, шел за войсками, успевал что плохо лежит припрятать, а потом и посылочку домой отправить, да и нет на тебе ни одной ранки. Мужиков-«героев» такой поворот не радовал, и они потом старались разговоры о войне с отцом не заводить. А что я еще помню с войны, так это что жили тяжело, своим хозяйством, носили обноски, но очень хотели зажить хорошо. Об этом и мечтали всей семьей, чтобы наконец наступил мир, чтобы продукты были в достатке, чтобы не приходилось носить тряпье...

Сергей Рычков