Олимпиада-80 глазами череповчанки

«В олимпийской Москве я впервые прокатилась на „Американских горках“, установленных в парке Горького. Нас, как артистов, катали бесплатно и сколько угодно. Мы понимали, что в следующий раз попадем сюда нескоро, и катались впрок до умопомрачения и тошноты. Еще помню, что было очень много милиционеров в белоснежных рубашках, они стояли на каждом перекрестке и были очень вежливы и дружелюбны. Нас это радовало, поскольку было у кого спросить дорогу».

Самодеятельный ансамбль «Северные зори» был единственным творческим коллективом Вологодской области, принявшим участие в культурной программе московских Олимпийских игр, которые открылись в июле 1980 года. Впрочем, три десятка лет назад Череповец посылал в «окольцованную» столицу и других делегатов — наши монтажники строили олимпийские объекты, а милиционеры охраняли правопорядок.

Наши «Северные зори» вызвали в олимпийскую Москву, которая стала фактически закрытым городом, не для участия в официальных торжествах — на церемонии открытия и закрытия отбирались лишь профессиональные коллективы. Череповчане выступали на закрытых концертах для интуристов. Пели и танцевали русский народный репертуар, а также фольклор союзных республик. На одной из «солянок» выступали вместе с суперпопулярным в Советском Союзе певцом Дином Ридом. Жили в гостинице «Юность» с видом на стадион «Лужники». Это обстоятельство позже позволит воочию увидеть улетающего Мишу.

— Подготовка к той поездке была очень долгой, — рассказывает художественный руководитель «Северных зорей» Татьяна Изюмова, которая в те годы была одной из ведущих артисток ансамбля. — За месяц до старта Олимпиады мы уехали всем ансамблем на теплоходе «Чапаев» до Астрахани и обратно. Ежедневно на палубе мы репетировали новые номера и оттачивали старые, давали мини-концерты в каждом городе, куда прибывали. К нам приезжал московский балетмейстер, который помогал нашему руководителю Валерию Ассовскому готовить олимпийскую программу.

Татьяне Изюмовой Олимпиада запомнилась не спортивными состязаниями, на которых, к слову, череповецкие артисты так и не побывали (некогда — давали по два концерта в день), а несколькими поразившими ее фактами. И дело не только в товарах с европейскими лейблами, которые вдруг появились на прилавках. «Там я впервые попробовала сервелат, увидела летнее кафе, которое работает до полуночи, и „шведский стол“ в столовой, где подносы подаются автоматически откуда-то из стены, — вспоминает Татьяна Викентьевна. — А еще — впервые прокатилась на „американских горках“, установленных в парке Горького. Нас, как артистов, катали бесплатно и сколько угодно. Мы понимали, что в следующий раз попадем сюда нескоро, и катались впрок до умопомрачения и тошноты. Еще помню, что было очень много милиционеров в белоснежных рубашках, они стояли на каждом перекрестке и были очень вежливы и дружелюбны. Нас это радовало, поскольку было у кого спросить дорогу».

Иностранцы принимали творчество «Северных зорей» на ура и всяких раз после концерта спешили за кулисы выразить восхищение русскими девчатами. Те отвечали на проявление восторга приклеенными улыбками и ретировались в гостиницу.

— Инструктаж, конечно, был, и довольно серьезный, — объясняет причины вежливой холодности Татьяна Изюмова. — Предписывалось не особенно откровенничать с иностранцами, вести только светский разговор на отвлеченные темы, ничего у них не брать ни в подарок, ни для передачи кому-то еще. Режим у нас был спортивный — почти без выходных, все по распорядку, в 11 часов вечера — отбой.

Выдав более двух десятков концертов, никакого гонорара артистки домой не привезли. Система финансирования самодеятельных коллективов строилась таким образом, что своими выступлениями они оплачивали проживание, питание, переезды и новые костюмы. В награду за работу «Северные зори» наградили зарубежной поездкой. «Мы, конечно, не были в обиде, — говорит Татьяна Викентьевна. — Мы радовались и гордились, что единственными из вологжан попали на Олимпиаду, и жадно впитывали в себя все, что видели вокруг. В день закрытия Олимпиады мы были еще в Москве. На стадион мы не попали ни как артисты, ни как зрители, но церемонию я отлично помню. Мы находились рядом с „Лужниками“ и слышали песню про „ласкового Мишу“, и видели самого медведя, взмывающего в воздух».

Воспоминания череповчан об Олимпиаде-80 едва ли скуднее, чем у москвичей. Хотя и видели ее на мутном черно-белом экране, и не могут вспомнить ни одного победителя или соревнования. Зато бытовых зарисовок — хоть издавай книгу «Как мы жили в 80-м». Рассказывают с улыбкой и охотно, как о чем-то приятном и памятном...

Логотип Олимпиады — пять колец — в 80-м размещали на всем, что способно их вместить: занавесках и ручках, зонтиках и рейтузах. Даже на детских пеленках. Всеми этими товарами страну снабжала Москва, в преддверии Олимпиады вдруг ставшая почти капиталистической — полные прилавки всякой всячины, вероятно, призваны были не посрамить страну перед иностранцами. Африканцы и азиаты тоже вдруг перестали быть дивом, их приехало так много, что некоторых заносило и в наши края. Кроссовки «Adidas», фирменные джинсы, да и темные очки, как у Терминатора, — а недостатка в этом добре у иностранцев не было — подсознательно привлекали. «Мой сын в шесть лет хотел стать негром. Так и говорил: хочу стать негром, их по телевизору показывают, как они в футбол играют», — рассказывает одна из моих собеседниц. Сейчас ее тридцатилетний ребенок работает охранником в кафе. Негром пока не стал.

Те, у кого 80-й совпал с детством, рассказывают о переполненных школьных стадионах, о тех же олимпийских кольцах, которыми были изрисованы ученические тетради и весь доступный для детских мелков асфальт в городе. Об Олимпиаде писали сочинения и проводили умные беседы. «Во время некоторых трансляций улицы Череповца пустели. Помнится, такое было только когда шли «Семнадцать мгновений весны», — рассказывает другой череповчанин.

Вспоминаются автобусы. Теплые и удобные «Икарусы» перед Олимпиадой исчезли, на пригородных линиях ходили «холодные сырые сараи». Водители успокаивали народ: дескать, весь приличный парк ушел на нужды Игр, войдите в положение и потряситесь на кочках еще месяц-другой. Вернулись автобусы в город или нет, погребено в памяти моих собеседников.

В Череповце все пили пепси-колу. Сладкий напиток цвета коньяка стрелял пузыриками в нос и напрочь отбил поклонников у советских лимонадов — «Буратино» повесил длинный нос, «Тархун» еще более позеленел от злости.

А еще по городу ходило много коротко остриженных мужчин — заключенных амнистировали сразу после Олимпиады. Но население они долго не пугали, отправившись в Москву. Некоторых оттуда же и выселили парой месяцев ранее — всех элементов столицы, хоть как-то связанных с криминалом, настоятельно пригласили провести отпуск за казенный счет.

Оставила московская Олимпиада отпечаток и на внешнем облике Череповца, в начале 80-х появилась даже улица Олимпийская, правда, на самой окраине города. О событии более чем двадцатилетней давности на Олимпийской напоминает лишь пара магазинов с характерными названиями. Из трех спортивных принципов тогдашние строители взяли на вооружение лишь первый — «быстрее». А вот насчет «выше» надо еще поспорить — пятиэтажки, которых здесь большинство, не дадут соврать.

Сразу два нововозведенных дома украсились мозаичными картинами на заданную тему. Луначарского, 10, через дорогу загс, на безоконном торце — пять колец, различимых аж с вокзала. «Я страшно гордилась своим домом, — рассказывает череповчанка Елена. — Бывало, ловила завистливые взгляды одноклассников. Очень удобно было объяснять, где я живу. Скажешь: „Дом с кольцами“ — и все знают, где это». А потом с торца десятого дома пристроили другое здание, и кольца закрыла белая стена. Пять кружочков остались лишь в памяти жителей.

Тот, московский, олимпийский Мишка улетел на шариках в 1980-м, наш, череповецкий, до сих пор парит на пятиэтажке на Набережной и до сих пор остается объектом паломничества детей и взрослых. Дом строили химики, плиту с Мишкой изготовили на ЗЖБИиК, особого ухода картина не требует — как нам сообщили в ЖКУ, к которому дом приписан, несколько раз у легендарного медведя замазывали образовавшиеся щели, зимой регулярно сбивают наледи. Интересно, что лишь на одном балконе сохранилась решетка с эмблемой Олимпиады-80, тогда как изначально все первые этажи были оснащены такими.

Сергей Виноградов